— Ну да, если я правильно помню, то демоны в моем мире созывают ведьм на шабаш, там разводят огромный костер, приносят кровавую жертву, а потом занимаются всяким развратом, наплевав при этом и на копыта и на хвост, и даже на рога. Вот как-то так. Но это все не доказано, и я лично не видела.

— Мне кажется Морок бы поучаствовал, — заметил Кхан, — точно бы рога кому-нибудь отпилил, копыта приделал…

— Да Свэн бы тоже не прошел мимо, — тихо прошептала я, возвращаясь в разговору, — ты же меня с первого взгляда возненавидел. Я помню, как ты смотрел… Как на кого-то…

— Как на недостойную, — подсказал Кхан, — на тот момент я мог думать лишь о мирном соглашении и о том, что мне придеться защищать слабую девочку, которая выросла в богатстве. Я представлял тебя капризной, нервной женщиной, с несформированным телом и наглым характером.

— Характер у меня не подарок…

— Хороший у тебя характер, — Кхан, к моему удивлению, внезапно навалился сверху всех телом и замер буквально в миллиметре от моих губ, — я вижу, что на самом деле ты мягкая и верная. Ты спокойная и тихая, семейная и любящая. Знаешь, откуда я все это знаю?

— П-понятия не имею, — вновь мягкие прикосновения, которые внезапно сменились далеко не детскими поцелуями.

— Я вижу твоего Волка, Анна. Он — твое отражение. И это говорит о многом. А еще у тебя странные наглые друзья…

— Ты о ком? — не поняла я, но потом заметила два огромных глаза, светящихся в темноте! — ЖОРА!

Кот страдал. Очень страдал. Это было видно по его обалдевшей морде, выражающей ужас и панику. Он застыл у дверей комнаты Кхана, сидел на обломках деревянных балок, которые упали из-за боя со змеей и боялся шелохнуться.

Мне казалось, что у бедного котика начался нервный тик.

— Все же он у тебя странный, ревнивый, но, чтоб его, извращенец…

Он не извращенец — он просто… просто… ну вот как мне теперь целовать мужа и получать от процесса удовольствие, когда это чудовище бдит? Он бы еще свечку в зубах притащил, ну честное слово! И ведь не выгонишь — начнет проситься обратно, жалобно орать на весь замок, копать возле двери, конкретно намекая на то, что последует за этим действием…

— Он меня съест, если я продолжу, — печально заметил демон, отодвигаясь от меня, — кстати, а сколько твоему Жоре лет?

Как странно, раньше в моей голове не возникало этого вопроса, а ведь действительно… Сколько же ему лет?

— Он был совсем котенком, когда я взяла его в лес, но я была маленькой и если честно мало что помню… Если мне тогда было лет семь-восемь, то ему сейчас где-то девятнадцать… Мамочки… и как ты только еще ходить-то можешь, Жора?

Жора печально мявкнул, прикинулся больным старым котом и для пущей важности осознания его возраста заковылял в мою сторону. Слегка прихрамывая то на левую, то на правую ногу, кот, видимо в силу старческого склероза, забывал, какая именно нога у него болит. Ну а когда пришло время прыгать на кровать, в которую его вообще-то никто не звал, он и вовсе выздоровел, прекрасно заползая на место между мной и Кханом.

— А сколько в вашем мире коты живут? — демон, как и я, осознал, что никаких поцелуев этой ночью больше не будет, грустно посмотрел в мою сторону, потом слегка ухмыльнулся и стал нежно гладить Жору между ушей. Котик окончательно размяк, тут же превратился в некое подобие колбаски, лежащей между нами и подставил пузо.

— Лет шестнадцать, восемнадцать, — ответила я, — но тут от породы зависит, да и долгожители тоже есть. Жорик старый, это видно, хоть и ест все, что не приколочено, но были моменты, когда я думала, что он умрет. Ему и несколько операций делали, я все ходила, паниковала…

Мы лежали все вместе в кровати, Жора навалился сверху на Кхана, тот вечно его снимал со своего плеча, потом уже я не выдержала и последовала примеру Жоры:

— Кота гладишь, а меня нет. Так не честно, — прошептала я, сонно укладываясь под бок к мужу. Демон на это ничего не ответил, просто стал гладить меня по спине, мягко касаться кончиками пальцев шеи, слегка проводить ладонью в волосах. Все же он не выдержал, обнял меня очень крепко и поцеловал в ушко, тяжело при этом вздохнув:

— Ты мне правда очень нравишься, Аня.

— Ты мне тоже…

Мне нравилось, что он не говорит слова “люблю”, нравилось потому, что это было бы откровенной ложью. Я не знаю, что творится в его душе и сознании, но не понимаю, как можно любить незнакомого тебе человека просто потому, что вы истинная пара. Он показывает, что испытывает интерес и волнение, показывает некое подобие влюбленности, но в тоже время остается сдержанным и в какой-то степени холодным.

Он не давит, не перегибает палку и не делает ничего из того, что мне бы не нравилось. Кхан словно наблюдал за моей реакцией, видел то, как меняется выражение лица.