В ответ на его слова автор текста сказал:

— "Изрящество" — это, наверное, когда руки очень живые и по их движениям можно понять, что человек имеет в виду. Ты давай не отвлекай.

— Губы твои как медовая патока…

— Что такое патока?

— Да кто его знает. Но похоже по смыслу, что текут куда-то.

Одного из ребят перекосило:

— Это она слюнявая что ли?

— Ай не важно.

— Тут надо переписать как правильно. Где бумага. Давай. Переписывай по-нормальному.

Через полчаса ребята смотрели на десять вариантов написанных писем.

Потом один из мальчиков спросил:

— А для чего мы это делаем?

— Как для чего? Мы учимся быть взрослыми. Мы должны выучить всё это наизусть.

В этот момент в комнату ввалился кто-то из старших ребят.

— Так пацанва. Время вышло. Гоните тетради, пока мы не начали ставить вам щелбаны. Ого. А что это тут у нас?

Он быстро выхватил пачку писем лежащих на столе:

— Так, так! Вы о чём думаете балбесы. Мы вам тут уроки учить помогаем, а вы всякие писульки пишете. В общем, вот это.

Он покачал письмами перед носом у ребят:

— Я конфискую. И чтоб переписали все уроки. А то тетради больше не дадим.

Парень резво засунул письма в карман пиджака и выскочил из комнаты.

— Эх. Такая идея пропала.

Вздохнул один из ребят.

— Ну почему пропала. Я запомнил.

— Да и я тоже помню. Надо все написать. Как там было. Изразцы глаз. Сияющие губы. Воркующий голос.

— Да не так там было. Вот смотри. Велеречивый голос. Сияющие глаза и изумительная улыбка.

После этого по чердаку раздался дружный стон.

Чуть позже в одной из комнат мужского общежития.

— Ты представляешь. Эта школота решила нас обойти по всем фронтам. Пока мы не знаем как подступиться к девчонкам, они все придумали и записали. Вот

Парень показал своим друзьям пачку писем. Те разобрали их и стали читать. А потом все дружно хохотали над каждой фразой.

— Мелкота. Вот это они не так написали. Да девчонки обидятся. А если поправить вот тут и тут. То будет в самый раз.

Вот так началась любовная лихорадка в академии. Письма очень быстро распространились среди старших, средних и даже младших ребят. И мальчики начали выбирать себе пассий. Распределили девушек и стали ухаживать за ними.

Эти попытки быстро начала пресекать охрана, да куда там. Силу любви не остановить. Кто-то из ребят вспомнил пацана играющего на губной гармошке и парни дружно ринулись к нему. А что? Он ведь почти бард и знает много песен. Тексты песен переписывались и заучивались наизусть. А под окнами женского общежития стал раздаваться дикий ор чрезвычайно активных мальчиков. Все это произошло конечно не за один день, а за следующие две недели. Ну а у Эрики скоро появится новый план.

Эрика.

То, что что-то не так я поняла в понедельник. Постоянное внимание парней на себе и девчонках я заметила сразу. Изменился взгляд: он стал оценивающим, изучающим. Было такое ощущение, будто меня сейчас просвечивают насквозь, решают, стоит ли со мной связываться, или нет. И мне это состояние категорически не нравилось. Поэтому я вспомнила себя в школьные годы, заскочила в туалет и немного подправила внешность: заплела тугие косички, из-за чего резко помолодела и долго думала, чтобы сделать некрасивым ещё. О. Придумала! Улыбнулась и наложила на верхние зубы небольшой кусок бумаги, который я превратила в ткань и точно зафиксировала его, обмотав нитками каждый зуб. Было жутко неудобно, ещё и немного больно, но ничего страшного потерплю. Дальше я окрасила ткань в черный цвет и начала рисовать на ней новые зубы: желтые, кривые, имеющие огромную щель впереди и сколы. Закрыла рот, пощупала ткань языком — держится. Потом представила, будто я развязанная деревенская девчонка и улыбнулась шальной улыбкой. Эффект получился просто потрясающий: одна из девочек, зашедших в туалет, шарахнулась в сторону и выскочила из помещения. Ну что! Посмотрим теперь на ребят: как они сейчас будут проявлять мне внимание.

Увидела огромную толпу, которая стояла в ожидании, когда начнется новая лекция. Пора действовать. Улыбнулась широко, нагло и глуповато. Я и не думала, что могу сражать наповал. Несколько девчонок отскочили от меня в сторону и стали перешептываться, другие почему-то посмотрели с сочувствием. Так я не поняла! А почему такая странная реакция. Где ужас в глазах? Я не хочу жалости. Ко мне подошли мои девочки и вскрикнули:

— Эри! Кто это так с тобой?

Я сквозь зубы прошипела:

— Потом.

Почему прошипела? Потому что моя лучезарная улыбка сияла как самый яркий осветительный артефакт, правда немного подбитый, ну и ладно.

Сквозь толпу прошла небольшая пухлая женщина в возрасте лет сорока и что-то повесила на дверь.

Потом она быстро ушла, а толпа как волна резко хлынула в сторону дверей.

Идти туда толкаться не хотелось. Все, что нужно я узнаю и так. Да и, кажется, я начала догадываться, в чем дело. Потому, что первые из тех, кто прочитал объявление стали уходить в сторону выхода из академии. До объявления я дойти не успела. Кто-то из девчонок успел раньше и принес известие, что лекции сегодня не будет. Раздались недовольные слова с разных сторон. И тут я услышала фразу, которая меня насторожила и заставила крутиться идеи в голове: