Шрифт:
– Спокойной ночи, девочки.
– Спокойной… - откликнулась Света.
– Благословенного сна, - отозвалась Миранда.
Наташа кинула взгляд на свечу, которая спокойно мерцала сбоку от окна на столике, как в её спальне, и даже пожалела, что нельзя её потушить. Но вышла и немного постояла у занавеса, ожидая вновь услышать тихую болтовню девочек. Но те помалкивали. То ли слышали, что старшая ещё не ушла, то ли в самом деле серьёзно восприняли её угрозу ранней побудки…
Стукнула возле спальни Димы.
– Наташа? – тревожно переспросил мальчишка.
– Я, - вошла она к нему.
Странно. Сидит возле такого же столика со свечой.
Его спальня была такой же, как у всех. Почему же он до сих пор не спит?
– Ты умылся перед сном? – задала Наташа ненужный вопрос – с чего-то надо начать разговор, и присела напротив. Вряд ли умывался. На нём всё те же джинсы и куртка, которую он все эти дни побаивался снимать из-за короткого, заношенного джемпера.
– Наташа, я не понимаю. Мы остаёмся здесь?
– встревоженно спросил Дима. – Аедх сказал – волки уходят. Почему?
– Они считают, что замок защищён и без них, - вздохнула девушка.
– Я про другое, - насупился мальчишка. – Мы остаёмся в этом мире?
– Ты задаёшь вопросы, на которые у меня нет ответа.
Наташа помолчала, глядя на пламя свечи, слегка подпрыгивающее. Наверное, где-то сквозняк. Окно-то у Димы уже закрыто ставнями. Мальчишка явно переживает. Но что именно его тревожит? То, что они останутся здесь? Или – наоборот?
– А ты бы хотел остаться здесь? – наконец спросила она. – В этом мире? Здесь сложно. Многое заново надо будет выучить, чтобы жить наравне со всеми.
– Миранда почему-то думает, что я останусь, - снова обеспокоенно вгляделся Дима в глаза Наташи. – И ко мне заходил Элфрид. Он сказал, что все, кто собрался в этом замке, в нём и останутся. Значит, мы здесь будем… всегда? Нет, мне тут нравится. Я как-то… при делах здесь. И Света… ей тоже нравится. Но мне хочется… знать точно.
– Дим, если бы я могла, я бы сказала, потому что и меня это тревожит, - призналась Наташа. – Но для себя я решила так: буду жить сегодняшним днём. А завтра… завтра будет завтра… Правда, мне почему-то тоже кажется, что мы останемся. И вольёмся в эту жизнь, как свои.
– Вот-вот, - пробурчал Дима. – И Миранда так говорит. Насчёт своего.
Наташа не совсем поняла, что он имеет в виду, но кивнула и велела:
– Давай-ка спать. Здесь привыкли вставать рано. И переоденься.
– Наташ, это всё чужое, - даже испугался мальчишка. – Как я переоденусь в это?
Девушка покачала головой.
– Тебе что Миранда сказала? Что ты свой. А свои здесь в джинсах не бегают! Так что не забудь умыться и протереть себя той штукой, похожей на губку. Вода у тебя есть. Если хочешь, могу протереть спину, чтобы надел новую одежду на чистое тело.
И она помогла ему, потому что он тоже побаивался надевать белую одежду для сна, прекрасно понимая, что за дни похода стал весьма грязным. Когда с мытьём спины закончили, Дима смущённо сказал:
– Дальше я сам. Спокойной ночи, Наташа.
В свою спальню девушка вернулась на цыпочках – и зря. Эктор не спал, лёжа на своей постели. Смотрел на закрытое окно, и странная улыбка блуждала по его губам.
– Спокойной ночи, Эктор.
– Натали…
– Что, Эктор?
– Ночью… не бойся.
Она улыбнулась. Думает, она проснётся в чужом месте – испугается? После стольких-то ночей в походе?
– Хорошо, я не испугаюсь, - пообещала она ему.
И постаралась уснуть, размышляя о том странном, что она думала и что чуть ли не подтвердила Миранда. Промелькнула тогда, перед тем как пойти в спальни, странная мысль, что на втором этаже собраны только члены семьи. А потом девочка сказала поразительную вещь, которую Наташа впопыхах пропустила мимо ушей. Миранда сказала: «И для Светы с Димой здесь тоже есть подобающая нашему роду одежда». Что это значит? Или Миранда имела в виду… Наташа совсем запуталась в своих поразительных предположениях – и уснула.
Глава 17
Смутно предполагалось, что эта ночь в хорошо защищённом и охраняемом доме и в самом деле пройдёт спокойно. В любом случае, лежать на почти обыкновенной кровати, на подушках и укрываться одеялом – это не то, чтобы спать, полулёжа на сложенных здешних плащах и обнимая Эктора.
Но, едва уснув, Наташа тут же пробудилась от неясного шума, который, ко всему прочему, ещё и нарастал… Полежала немного, уже совершенно проснувшаяся, и вдруг поняла, что ей становится страшно – без оружия, одетой в одежды, которые заставляют её чувствовать себя беспомощной.