И после он обязательно поздравит герцога и герцогиню как следует, но не сегодня. Придумает какое-то глупое оправдание, что ему стало плохо или он напился от счастья окончания войны и уснул. А после поздравит.

Но потом.

А сегодня… Сегодня он и в самом деле пьёт, как в последний раз. Но далеко не в честь победы, а из-за разбитого сердца.

И да, я, как ещё один его друг, могла бы войти в положение, посочувствовать и просто прийти в другой день. Но, увы, я не настолько хороший человек.

Идя по королевскому коридору, я даже не оборачивалась в сторону рыцарей, которая стояли вдоль стен в качестве охраны. А вот они при виде меня мгновенно выпрямлялись: ноги вместе, руки по швам, подбородок приподнят. Словно я отдала команду: «Смирно». А когда я проходила мимо них, так ещё и прижимали правый кулак к груди в районе сердца, тем самым отдавали мне честь.

Но я не отвлекалась на них, а просто шла в комнату принца. Он по-любому будет там. Даже вошла в комнату молодого короля так, словно это моя собственная комната, и никто мне даже слова ни сказал. Все знают, кто я такая, и помнят, что в каком-то смысле тут у меня прав даже больше, чем у потенциальной невесты самого короля.

Хотя её пока что даже нет на горизонте.

— Ваше Величество! — громко произнесла, резко распахнув двери в комнату.

В эту же секунду прозвучал звонкий удар разбитого стекла.

— Господи, Элайджа! — ахнул молодой мужчина, прижимая ладонь к груди. — Сколько раз тебе говорить: стучаться нужно! А если врываешься, так хоть не кричи так громко. Я чуть Богу душу не отдал!

— В следующий раз учту пожелания, Ваше Величество, — спокойно произнесла, слегка склонив голову и осмотрев помещение.

Мда… Как и ожидалось. Комната, одиночество и десяток бутылок с разнообразной выпивкой. В бою Бреанейн не дотягивал до моего уровня. Да, в принципе, мало кто мог со мной потягаться. Однако, что ни говори, а пить он имел. И я, пожалуй, единственная, кто мог составить ему компанию. Даже Герману не всегда удавалось поспевать в алкоголе за своим другом.

Молодой мужчина, которому было лет двадцать восемь, но до сих пор выглядел молодым и невинным. Если бы не лёгкая трёхдневная щетина на лице, которую он либо не успел сбрить, либо просто не хотел этим заниматься, то его бы запросто приняли за подростка. Длинные русые волосы, зеленые глаза…

В принципе, продление молодости — это естественно для мечников или же магов. Чем больше в теле энергии, тем дольше проживёшь.

— Да какое «Ваше Величество»?! — раздражённо бросил мужчина. — Завязывай с этим. Сколько лет мы знаем друг друга?

— Столько и не живут, — усмехнулась я, на что Бреан согласно кивнул. — Заливаешь разбитое сердце, как какой-то горе-любовник?

— Ой, замолчи! — отмахнулся тот, вернувшись за письменный стол, при этом прихватив уже открытую бутылку. — Если бы ты только знала, как я её люблю.

— О! — протянула я, тут же усмехнувшись, и также присела рядом с ним. — Вот это я, пожалуй, знаю даже лучше, чем сама Эббигейл. Каждый раз, как напиваешься, только и делаешь, что говоришь о ней. О том, какие у неё прекрасные волосы. О том, какая она красивая. О том, какой у неё звонкий голос. О том, какая она миниатюрная и хрупкая, словно кукла… И как ты отчаянно хочешь её защищать.

— Но ведь это правда! — простонал принц, опустив голову на поверхность столешницы, отчего прозвучал глухой стук. — Она такая… Такая… Такая воздушная! Такая лёгкая! — продолжал парень, отчего мне самой пришлось брать более-менее чистый стакан и наливать себе выпивку. На трезвую голову выслушивать всё это просто невозможно. — Не девушка, а неуловимая мечта! Богиня! Понимаешь? Кстати говоря, — поднял голову и сонным взглядом посмотрел в мою сторону. — Ты ведь тоже грустишь. Прости, я как-то не подумал. Вот, — кивнул в сторону бутылок, — бери что хочешь.

— Благодарю, я уже, — указала на бокал в руке. — И… В смысле «тоже грустишь»?

— Ну как? — удивился парень. — Ты ведь влюблена в Германа.

— Да что ты? — усмехнулась. — А мне почему об этом никто не сказал?

— Элайджа, говори как есть, — вздохнул Бреан. — Мы ведь не чужие друг другу люди. И я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Дай-ка подумать, — протянула я, отпив глоток алкоголя. Ух! Что это? Ром? Ладно, не важно. — Счастье. Я испытываю невероятное счастье.

— Да-да, — понимающе кивнул он. — Я тоже всем говорю, что счастлив за герцога и его молодую супругу, но на самом деле мы же знаем, что это не так.

— А причём тут они? — удивлённо вскинул бровь. — Мне на них откровенно наплевать. Пускай живут, наслаждаются друг другом, плодятся и размножаются. Меня их быт не касается.

— Что? — даже как-то растерялся Бреан. — Почему? Вы столько лет вместе… И ты постоянно следуешь за ним… А в битвах всегда прикрывали друг другу спины. Я бы уверен, что ты влюблена в Германа.