Шрифт:
Я рухнула на землю. Дух вышибло из легких. Я даже не смогла вдохнуть живительного кислорода, лишь открывала и закрывала рот. И меня наверное бы затоптала лошадь, если бы на нее не напали твари.
Я откатилась. Села на колени. Вытянула руки.
Огонь.
Он спалит их к Бездне.
Отправит в преисподнюю.
Мелькали вспышки ледяной магии, но она мало помогала. Лед лишь замедлял нежить, а мужчины рубили ее мечами.
Я вытянула руку, призывая свое вторе «я», свою сущность феникса.
И обломалась.
Ничего.
Я же Пустая!
А в следующее мгновение меня повалила на землю уродливая тварь, вцепившись когтистыми лапами в горло, сжимая его. Я уперла руки в ее ледяную грудь, но не могла оттолкнуть.
Тварь дернулась, почувствовала кровь, пропитавшую повязку на руке, перехватила кисть. Раскрыла полную острых зубов пасть и… упала на меня.
В грудь уперся кончик меча, что пронзил нежить. А потом меня заляпало тухлой кровью.
Мой муж появился надо мной, и он снес голову монстру.
Я захлебывалась от паники и страха. Меня немилосердно трясло.
— Вставай. Уходим. И перестань вести себя так, словно ты никогда не видела нежить.
— Не видела? Невероятно! Конечно, я ее не видела! Как можно жить в мире, где она просто так разгуливает! Куда вы смотрите! Ее надо всю сжечь!
— Сжечь? — скрипнул зубами генерал, грубо вздернул меня на ноги и схватил мою челюсть крепкими пальцами. — Именно это мы и предложили твоим сородичам. И они отказались.
— Как? — растерялась я.
— Так что не делай вид, что не знаешь этого. Ведь твой император, — выпалил он, — поставил условие: его Огонь, в обмен на наши территории и полное подчинение.
— Что? Нет.
— Нет? Да ты совсем глупа или же умело притворяешься? В каком розовом мире ты жила все это время, — он толкнул меня в грудь, и я пошатнулась.
Он ненавидел меня. Он ненавидел Огненных.
И был в своем праве.
Но ведь я не принцесса Огненных.
Я Арина Лавовая, потомственный феникс с Земли.
Глава 9
— Нужно убираться отсюда как можно скорее, — обрубил всю мою благодарность за спасенную жизнь Ледяной генерал. — Я говорил тебе, император. Нужно было больше брать бойцов. Нельзя недооценивать противника и тем более нежить.
Мой муж отвернулся. Ему было плевать на меня.
Он отвернулся, а я опустилась на колени, подтягивая руками подол шелкового грязного платья, чтобы не упасть, и стала содрогаться. Брезгливо взглянула на тушу твари.
В желудке ничего не было, но рвотные позывы не проходили.
Смрад витал в воздухе. Мне был необходим свежий воздух. Но его не было.
Что за враждебный мир? Откуда такие полчища зомби?
— Вы… что… не сжигаете умерших? — между рвотными позывами и тяжело дыша шептала я. Но меня слышали.
— Дитя, ты сейчас пошутила? — спросил маг.
— Нет, не шучу. Я напугана! Я в ужасе!
— Ты не видишь, она лицедейка еще та, — цинично хмыкнул муж.
— Я ничего не знала о нежити! — истерично вырвалось у меня, я начала глубоко дышать, тошнота немного отпускала. Я, придерживая грязный подол, встала и, пошатываясь, дошла до ближайшего дерева. Прислонилась лбом к коре, вдыхая запах древесины.
Стало легче. А еще я хотела скрыть слезы.
Не хочу, чтобы новоиспеченный муж видел их. Но я не могла успокоиться. Эта зубастая пасть, что хотела откусить мою руку, будет мне теперь сниться в кошмарах.
Создатель! Куда я попала? Я хочу домой.
К отцу, матери, брату. Они бы вмиг спасли бы меня, спалили все к бездне!
Я бы сама многое сделала, но я беспомощна как котенок.
На плечо легла рука, и меня поддержали.
Я дернула плечом. Была не готова к новым обидным словам и вымораживающему душу взгляду Ледяного.
Меня цепляло его поведение, расстраивала его неприязнь.
Он был сильным, мощным, властным, умелым воином и стратегом, но… он ненавидел меня.
Сама не могла объяснить себе, почему от этого становилось горько. Почему его слова прожигали дыру в душе. Всему виной это обряд?
— Нам нужно убираться. Хватит тут стоять, маскироваться под дерево.
Снова холодные пальцы вцепились в мое предплечье и потянули к себе. Я опустила голову.
Я сконцентрировалась на холоде, идущем от дракона, а потом смогла уловить его аромат морской свежести и кардамона. Я сосредоточилась на нем, он был приятным, вкусным, мужественным, и казалось, что нет ничего приятнее. Даже запах гнили исчез.