Я же бросила более внимательный взгляд на стены и богатую сложную фреску на них. На каждой из девяти стен, кроме той, где была входная арка, были изображены различные исторические события: войны, перевороты, научные открытия. Половину изображений я не узнавала или не могла сразу понять, но некоторые сразу выделились, такие как война между Истрэем и Астурией сотни лет назад, или появление дуалистической монархии в Астурии и введение парламента, изображённое на одной из стен.

Марк Робертсон стоял рядом со стеной справа от меня, на которой были изображены двое мужчин, пожимающих руки. Одним из них был отец короля Одалрика, а вторым, судя по его одежде, Верховный Канцлер Критарского Альянса. Политик не смотрел на потрясабщий рисунок, а вместо этого читал что-то с высокого выставочного стола.

— Что это за место? — спросила я недоуменно, обхватив себя за плечи. — И почему вы хотели привести меня сюда?

— Я рекомендую начать с этого экспоната, — Тед Фуллагар указал на стол, стоящий вплотную к соседней стене.

На выставочном столе лежали исписанные листы бумаги, выглядевшие очень древними, словно их написали до современного летоисчисления. Стиль письма сильно отличался от современного, в наше время никто уже не использовал такие слова. Листов было немного, но каждый из них содержал несколько исторических событий, главными из которых были неожиданная смерть молодой королевы Джеслин Эмилии Истрэйской и обнаружение залежей неотония в Оше, регионе на северо-востоке Астурии.

— Я не понимаю, — ответила я. Несмотря на то что я родилась после этих событий, мне было известно, что Джеслин Эмилия была очень любима своим народом и славилась своей красотой. Её смерть в результате пожара считалась большой трагедией, и многие истрэйцы до сих пор вспоминали её с теплотой. Существовала даже теория заговора, согласно которой королеву убила собственная сестра, которая не была любима и которую истрэйцы называли “самым уродливым и жалким созданием, которое создали боги.”

— Что ты не понимаешь? — терпеливо спросил Фуллагар старший.

— К чему это всё? Мы проходили историю в школе.

Политик, услышав это, хмыкнул.

— Знаешь, когда были созданы эти записи? Более трёхсот лет назад, — тихо ответил Тед Фуллагар. Я заметила, что глаза Марка Робертсона загорелись при этих словах, словно он наблюдал за чудом.

Все они здесь были сумасшедшими.

— Это невозможно, — ответила я. — Джеслин Эмилия погибла не более сорока лет назад.

— У меня была такая же реакция, мисс. Но когда мой отец рассказал мне правду, я понял… — вмешался политик.

— Возможно, Айви, возможно, — перебил его Тед Фуллагар. — Позволь мне ввести тебя в круг посвящённых. Рассказать тебе главный секрет рода Фуллагар. Причину, по которой войны, перевороты и мировые кризисы ни разу не сказались на нас. Напротив, после каждого кризиса Фуллагары выходили победителями, становясь богаче и сильнее, чем прежде. Богаче и сильнее, чем окружающие.

Я нервно осмотрелась, не желая быть вовлечённой в этот секрет. Почему-то мне казалось, что если я узнаю его, у меня больше не будет возможности скрыться. Что этот секрет привяжет меня к этой семье или даже к этому “кругу”, в который явно входил Марк Робертсон.

— У меня есть выбор?

— Нет, Айви. У тебя не было выбора с самого рождения. Твоя судьба была предопределена, — медленно ответил Фуллагар, и я увидела, что взгляд политика Робертсона загорелся осознанием.

Тед Фуллагар продолжил:

— Ты веришь в путешествия во времени, Айви?

Я верила. Я пришла из будущего.

— Нет, — ответила я, получив в ответ усмешку аристократа, который не верил моим словам.

— Представь, что в глубокой старости у тебя была бы возможность вернуться в своё молодое тело. Шанс прожить свою жизнь заново, — голос Фуллагара стал глубже, и он смотрел на меня так, будто говорил обо мне. — А теперь представь, что ты не просто переживаешь свою жизнь заново, но и… говоришь своему отцу или матери об артефакте, который может перенести их в прошлое. Дать возможность им изменить свою жизнь и судьбу. А потом твой родитель делает то же самое со своими родителями.

Я понимала.

Он мог не продолжать, я уже понимала.

— Именно это случилось с моим далёким потомком, тем, кто будет ходить по этому залу через сотни лет, поддерживаемый своим собственным "кругом". Он изобрёл артефакт путешествия во времени и вернулся назад, а потом один из его родителей сделал то же самое, вооружённый своими знаниями и… знаниями своего ребёнка. Пока в прошлое не вернулся самый первый герцог, Уилмер Фуллагар, — мужчина посмотрел на самую дальнюю стену, изображавшую войну между Истрэем и Астурией. Фреска на этой стене была самой старой и частично облупилась, хотя я видела следы реставрации. — Но он вернулся не один. С ним пришли знания всех последующих поколений. И он оставил эти записи своим потомкам, навсегда изменив судьбу нашего рода.

Чем больше он говорил, тем пристальнее я всматривалась в фрески на стенах и понимала, что они не случайны. Они изображали ключевые события для каждого потомка, то, что случится в их жизни.

Первый герцог, Уилмер Фуллагар, жил во время войны Истрэя и Астурии, дед Макса жил в то время, когда умерла Джеслин Эмилия.

Я почти сразу поверила Фуллагару.

Не могла не поверить.

Их семья действительно всегда не просто без проблем избегала любого кризиса, но и словно росла на нём.