Шрифт:
Я сразу вспомнила о погоне за мной.
Может, это меня искали? И в городе тоже наверняка искали.
А я, на мое счастье, была в герцогской карете. Может, мои преследователи поищут, не найдут, да и уйдут из города, искать в другом месте?
— Ладно, — вздохнула я. — отогнал незваных гостей — спасибо. А теперь давайте корзинку разберем, есть ужасно хочется.
Сегодня настроение у меня было приподнятое, несмотря на все негативные новости. Хотелось приготовить что-то особенно вкусное!
Но раз уж сошлись на пирогах, то так тому и быть.
Пока я замешивала тесто, Анника лопала принесенную для не булку и запивала ее отваром травок.
— Сегодня у меня выходной, — сообщила она мне с набитым ртом. — Госпожа Ферро даже не велела траву дёргать, хотя ее наросло у забора немало. А распределительница против ее слов не пойдет.
— Это же хорошо, — сказала я. — Хоть день отдохнешь от их ненужных заданий. Принеси-ка мне лука!
Анника живо сбегала за зеленым луком и отварила яиц. И нам на пироги, и гусятам.
Прожорливый Петрович склевал в одиночку целое яйцо! И еще потаскал скорлупы из ведра.
Вид у него был такой, будто ему абсолютно все равно, что есть.
Гусятам мы нарубили яиц, добавили туда зелени. Анника еще яичной скорлупы натолкла меленько-меленько. А Петрович показал место, где водятся жирные улитки. В общем, наша пернатая команда отобедала хорошо.
Пока тесто поднималось, я поставила вариться мясо.
Пироги кончатся скоро; да и их можно есть холодными. А вот похлебка — это горячий наваристый мясной суп! Как давно Анника его не ела?
Подлый Петрович исхитрился поклевать поднявшееся тесто из миски. Насилу прогнала его со стола. Что за наглая птица!
Но он и в наши рубленные яйца с луком попытался свой наглый клюв сунуть, пока я их перемешивала в большой миске и подсаливала.
Я даже огрела птицу деревянной ложкой по голове.
— Будешь так себя вести, отправишься в котелок вместе с говядиной! — пригрозила я. — Яйца нести ты не хочешь, толка от тебя никакого. Так что…
— А охранять вас кто будет? — нахально парировал Петрович, расклевывая кусок булки, оброненный Анникой.
— Ну, уж не для облезлой курицы это дело!
— Да? Да? Пока что только у меня и получилось!
Вот что с ним делать?..
Сковородка у Анники была совсем маленькая, на четыре пирожка.
Поэтому я для начала настряпала побольше, выложила их на столе, присыпанном мукой. А уж только потом поставила сковороду на огонь и вернулась достряпывать.
— Где же нам раздобыть еще два серебряных? — размышляла Анника.
Она мне вовсю помогала.
И масла налила в сковороду, и уложила в него пироги, когда масло раскалилось.
И переворачивала с бока на бок деревянной лопаточкой, когда одна сторона пирога зажаривалась до золотистой корочки. И готовые пирожки в глубокую миску складывала.
Я только успевала лепить новые.
У Анники не хватило терпения подождать, пока все пироги испекутся.
Она ухватила самый нижний, который уже немного остыл, и разломила его.
От начинки шел парок, тесто вкусно пахло.
Я рассмеялась и плеснула ей в кружку молока.
И Анника слопала пирог в мгновение ока, дуя на горячее лакомство и прихлебывая молоко.
— Слушай, может, нам пироги продавать? — воскликнула она. — Ну, очень вкусно! Ничего вкуснее не ела!
Глава 15
Герцог все не шел у меня из головы.
Надо же, какой хороший человек! Только слово сказал, а Ферро так напугалась, что вон сама побежала деньги раздавать!
Одно из двух: или она правда так герцога боится, или любит его без памяти. И хочет в его глазах быть хорошей. И ей невыносима мысль, что он станет считать ее дурной и испорченной.
Я думала о герцоге, вспоминала его веселую улыбку, его открытый взгляд, смешливые искры в глазах, и злилась на себя все больше.
— И чего он лезет мне в голову, — ворчала я.
Но итак было понятно.
Герцог был слишком красив, чтобы о нем можно было просто забыть!
А я…
А что я?
Всего лишь несчастная бедная девушка. Да, именно бедная.
Ведь домой, к кружевам и кринолинам, я вернуться не могу. Меня там живенько сцапают и отдадут Густаву Октавиану. Мало кого заинтересует мое желание привести себя в порядок и продолжить знакомство с герцогом.