Шрифт:
— А ваше яйцо, видимо, новый, более сильный амулет, — заметил Орландо. — Ферро с ее упертостью не остановится. Она попробует его стащить. Тем более, что ее амулет перестал работать.
— А мы спрячем яйцо в розы! — шепотом произнесла Анника. Глаза ее сияли. — Эстелла, фермы теперь наши! Понимаешь? Наши!
— Да! — радостно подтвердила я.
— Ну, фермы Ферро и королевский алмаз — это приличное приданое, я считаю, — заметил Орландо. — Может, уже пора как следует подумать о свадьбе?!
Глава 46
Ферро, конечно, никто не гнал прочь.
Но она сама ушла, преследуемая смешками за спиной и откровенным хохотом.
Убежала, как оплеванная.
Ее удача изменила ей.
И ее жадность, затмив разум, привела к краху.
Если яйцо и правда было амулетом удачи, и Ферро об этом знала, то ведь оно было в моих руках.
О чем Ферро вообще думала, ввязываясь в этот спор?!
А я вздохнула свободнее, когда она убралась из поля моего зрения.
Все меня поздравляли, восхищались моей удачей и смелостью — надо ж, не побоялась проиграть алмаз!
Он был невероятно огромный и тяжелый. Такой большой, что я не решилась положить его в кармашек моего платья и отдала Орландо.
А Орландо обнял за плечи и отвел от назойливой толпы.
— Ну-у, — протянул он, — ваш триумф нужно отметить? Вы все тут заслужили немного веселья, танцев и сладостей!
— Сладостей! — запрыгала Анника, и Петрович вместе с ней.
— Круассаны с кофе! — закудахтал он. — Есть тут круассаны?
— Непременно найдем, — уверил его Орландо.
Круассаны были нам поданы. Но Петрович, разумеется, больше прочил, чем хотел на самом деле.
Он склевал самый крохотный кусочек, что дала ему Анника, и тотчас заныл, что хочет тарталеток с маслом и икрой.
— С черной, с черной! — хныкал Петрович. — От красной у меня изжога!
По просьбе Орландо Аннику усадили в кресло, придвинули к ней небольшой столик и уставили его разными лакомствами.
Пирожные и конфеты Анника уплетала сама, а вот всякую мелкую закуску — тарталетки с икрой, маслины, — она без жалости кидала Петровичу.
Тот, истерично кудахча, склевывал крупинки икры, рвал в клочья напитанное маслом и соком икры тесто тарталеток. Проглатывал целиком маслины. Склевывал нежнейший паштет.
И запивал все это сладкой газировкой, бокальчик которой Анника тоже ему милостиво предоставила.
— Ом-ном-ном, — Петрович от съеденного и выпитого становился все толще и толще. Иногда икал. Но подавлял икоту следующей порцией вкусностей.
— Они неплохо устроились, — заметил Орландо. — Не пора ли нам подумать… о нас? Как давно вы не танцевали, госпожа будущая герцогиня?
Как давно не танцевала?
Да никогда!
О, как я хотела сейчас закружиться в вальсе!
Я вдруг вспомнила, что кроме того, что теперь я владелица ферм Ферро, я еще и красивая девушка.
И на мне очаровательное платье, от которого в восторге Орландо.
На мне самые прекрасные украшения, и самые чудесные туфельки на свете!
И я — невеста Орландо! Самого красивого мужчины на этом приеме, да и на всем свете!
И мы, взявшись за руки, пошли первой парой на вальс!
Ах, это был самый чудесный танец на свете!
Я вдруг обнаружила в себе задатки прекрасной танцовщицы. Вероятно, Эстеллу родители готовили к хорошему замужеству и к выходам в свет. Вот и обучали, кроме всего прочего, хорошим манерам и танцам. Без танцев ведь никуда!
Орландо кружил меня, глядя в мое раскрасневшееся лицо. И я ощущала себя цветком, порхающим над землей, еле касаясь ее кончиками ног!
И все смотрели только на нас.
Потому что когда мы были вместе, ни у кого не появлялось и тени сомнения, почему мы вместе.
Потому что влюблены.
Наверное, Орландо все же был авантюристом и тем еще проказником, поощряющим всякие рисковые забавы, но меня он любил, это совершенно точно.
Он льнул ко мне и прижимал меня к сердцу… а затем кружил, кружил, держа за руку, чтобы облако моих духов окутывало нас и пьянило, запоминаясь ароматом волшебной любви.
Ах, я готова была беззаботно протанцевать всю ночь!
Всю ночь слушать комплименты Орландо, и тайком обмениваться с ним поцелуями и улыбками.