На мгновение Джин задумалась, стоит ли ей рассказать дяде о встрече с Полем, но решила пока сохранить все в тайне. Она не желала будоражить себя воспоминаниями об этом человеке, и, кроме того, ей хотелось насладиться завтрашним удивлением Лоуэлла, когда тот обнаружит, что Джин и Поль уже знакомы.

— Как я найду кого-нибудь, — решила подыграть Джин своему дяде, — как ты говоришь, «подходящего» после целой шеренги ничтожеств, которых ты пытался мне подсунуть?

— Ничтожеств? Моя дорогая, да я знакомил тебя с такими холостяками, которые составят честь любой принцессе! А ты бессердечно отвергла их.

— Да? А что ты скажешь по поводу волшебника Келвина, того фокусника, которого ты привел на праздник и все пытался со мной свести? Видимо, тебе казалось, что он подходящая для меня пара?

— Ну, признаю, тогда я ошибся, — захихикал Лоуэлл. — Разбить яйца в твою лучшую сумочку, а потом не суметь заставить их исчезнуть — такое, конечно, производит не слишком приятное впечатление.

Оба расхохотались при воспоминании о том случае, хотя тогда Джин было, мягко говоря, не до смеха. Разговор принял шутливый оборот, и, уже допивая кофе, Джин заметила, что на лице Лоуэлла появился здоровый румянец.

Вернувшись к себе в номер и не желая пока ложиться спать, Джин принялась неторопливо доставать из чемоданов оставшиеся вещи и развешивать их на плечиках. Обнаружив, что по всем программам передачи идут только на французском, Джин с досадой выключила телевизор и подошла к окну. Задний дворик гостиницы тонул во мраке, и она увидела лишь свое собственное искаженное отражение в темном стекле.

Воспоминания о своем неудачном замужестве, которые так живо всплыли в памяти сегодня днем, не давали ей покоя. С тех пор, как у нее началась новая жизнь в «Саммите», Джин старалась не думать ни о Марке, ни о той роли, которую он сыграл в ее судьбе.

Но сейчас ее радовало, что она по-новому взглянула на тот несчастливый период своей жизни. Теперь тот страх уже не имел над ней такой власти, как раньше. Воспоминания оставались по-прежнему болезненны, но появилось нечто, лишившее ее прошлое угрозы будущему.

И этим нечто, как она понимала, стала ее встреча с Полем. Целый год она безжалостно запрещала себе думать о мужчинах. Фактически ей удалось убедить себя в том, что между мужчиной и женщиной счастье невозможно, что в самой природе двух полов заложено противоречие. Но теперь Поль открыл перед ней двери в мир надежды.

Как он был не похож на Марка! Несмотря на внешнюю суровую мужественность, в душе Марк всегда оставался самовлюбленным ребенком. Поль же, напротив, имел по-мальчишески обаятельное лицо, но при этом, судя по его поведению, казался несравнимо старше Марка.

Игривый, непредсказуемый и в то же время внимательный и чуткий к ней. В нем была такая глубина великодушия и понимания, которую она вообще не предполагала в мужчинах. Если бы среди ее соотечественников нашлись подобные этому французу!

Ей так много хотелось узнать о нем. Например, откуда у него такой естественный загар — не ровный бронзовый, который приобретается, лежа на пляжах, а крестьянский коричневый, который отличает тех, кто работает на открытом воздухе.

Неужели он сам ухаживает за своими виноградниками? Вероятно, да, решила она. Его сильные руки и широкие плечи говорили о привычке к физическому труду. Джин подумала, как приятно было бы оказаться сейчас в объятиях этих крепких рук…

Резкий приступ одиночества заставил Джин оторваться от окна. Как глупо изводиться подобными мыслями! Раздевшись, она прошла в ванную и принялась энергично тереть лицо, потом состроила в зеркало гримасу, вернулась в спальню и, сбросив халатик, нырнула под прохладную простынь.

Но сон не шел. Кровать, которая днем казалась ей такой мягкой, теперь была жесткой и неестественно большой. Обычно она благодарила судьбу за возможность спать одной, но сегодня ночью одиночество тяготило ее. Перед глазами опять всплыло лицо Поля.

Не надо себя мучить, решила она и стала лихорадочно подыскивать тему, на которую можно было бы переключить свои мысли.

Лоуэлл! При воспоминании о старом ворчуне улыбка тронула ее губы, но тут же сменилась выражением хмурой озабоченности. Ее тревожило мрачное пророчество дяди, сказанное им сегодня перед входом в ресторан. Почему он говорил подобные вещи? Конечно, прошлогодний инфаркт несколько подорвал его здоровье, но, соблюдая рекомендации врачей, вполне реально прожить еще много плодотворных лет.

Эти размышления в конце концов навеяли долгожданный сон. Уже засыпая, Джин подумала, что, возможно, ей все-таки надо настоять на еще одном выходном дне.

Но наутро, когда они завтракали в гостиничном кафе круассанами с кофе, Лоуэлл выглядел бодрым и здоровым. Они дружески болтали о своих деловых планах, и Джин подумала, что ее опасения беспочвенны.

Дядя с довольным видом повел ее к известному негоцианту, поставщику вин, шикарный офис которого находился на улице Бакалан, рядом с набережной. Джин мало интересовалась деловыми переговорами, но Лоуэлл внимательно слушал мужчину, лицо которого она часто видела на рекламных плакатах вина. Тот указывал на картах помеченные стрелочками виноградники, с которых он закупает вина. Эти вина потом определенным образом смешиваются, и получается его собственное вино широко экспортируемой марки.