– Женщина!
– Он выговорил это с изрядной долей недоумения, а затем, оглядев свой засыпанный пеплом корабль, распорядился: - Останемся здесь! Будем ждать Рагара; возможно, он вернется ночью.

– А если не вернется? Если остров треснет и начнет тонуть?
– Сандара был полон сомнений.

– Кардал велик и быстро не развалится, так что мы успеем отплыть, утешил Конан своего кормчего.
– Пошли людей на гребную палубу. Пусть дремлют там, пьют или играют в кости, но будут готовы навалиться на весла с первым же ударом барабана! Я пойду к себе, посплю... разбудишь, если случится что интересное...

Он направился в свою каюту, недовольно хмурясь и покачивая головой. Великий Кром! Куда же исчезла эта стигийка? Свалилась в море, поскользнувшись на камнях? Или, удрав от Хафры, отправилась к вершине вслед за Рагаром? Прямо в пасть огненным демонам? Зачем? Кто знает... Даже боги не распутают клубка женских капризов... разве лишь одна Иштар...

Не раздеваясь, Конан повалился на ложе и закрыл глаза.

Цепкие руки Сандары трясли его, теребили за плечи.

– Амра, Амра! Проснись! Взгляни, что творится!

Оттолкнув кормчего, Конан сел, потер ладонями лицо, приходя в себя, ощупал железный обруч на голове. Воздух в каюте был душным, жарким; в распахнутое окно били горячие порывы ветра. Вытянув руку, он нашарил в ларе кувшин с вином, вытащил зубами пробку, сделал несколько больших глотков; потом протянул сосуд Сандаре.

– Возьми-ка, освежись... да успокойся! Каллу нашли?

В ответ послышалось громкое бульканье - кормчий следовал его совету. Наконец он оторвался от горлышка, вытер губы и отрицательно покачал головой.

– Нет. Пропала! Да и что тут сыщешь, в этакой-то тьме?

– Тогда зачем ты меня разбудил, косоглазый краб?

Сандара громко перевел дух.

– Поднимись наверх, мой господин, взгляни на гору! Двадцать лет плаваю по морям, много чудес повидал, но такое... То ли драка там идет, то ли колдовство творится... Похоже, Нергал со всем своим воинством сейчас вырвется из-под земли, и остров взлетит к небесам! Говорю тебе, лучше весла на воду, парус на рею - и отчалить от этих проклятых берегов!

Но Конан уже не слушал его бормотанье; еще раз приложившись к кувшину, он торопливо направился на палубу. Берег и подножье горы скрывал непроницаемый мрак, но два десятка факелов освещали судно и людей, сгрудившихся у борта; тут были почти все, а значит, приказ держать гребцов у весел оставался невыполненным. Громко выругавшись, киммериец отпустил пару затрещин - тем, кому повезло попасться под горячую руку.

– Эй, Керда, Фрибат, Синдул, Гараста! Вы, ленивые псы! Вниз, к веслам! И ждать команды! Я скажу, что вам делать - когда грести во всю мочь, а когда вылезать наверх!

Люди, страшась его гнева, ринулись к люку, что вел на гребную палубу; теперь у борта остались только марсовые и рулевые. Довольно хмыкнув, Конан направился к мачте, легко вскинул свое огромное тело на нижний рей и, выпрямившись, устремил взгляд вверх.

Да, тут было на что посмотреть! Хотя берег и море тонули в непроглядной тьме, вершина огромного вулкана была ясно видимой, ибо вокруг нее колыхалось голубоватое зарево. На фоне этой завесы, похожей на одноцветное северное сияние, вырисовывался мрачный иззубренный конус; трещины в нем светились багровым, и эти зловещие отблески, смешиваясь с нижней частью голубой завесы, придавали ей странные фиолетовые и серые оттенки. Эта игра красок происходила в полной тишине; казалось, красное и багровое стремятся вырваться наружу, выстрелить из жерла вверх, словно из гигантской катапульты, а голубой полог противодействует им, вжимает обратно в недра земли. Со стороны это действительно напоминало битву некое магическое сражение, в котором свет боролся со светом.

К удивлению Конана, темная туча пепла рассеялась, небо было чистым, и яркие звезды горели в нем точно глаза бесчисленных божеств, собравшихся полюбоваться поединком. Хотя серая метель прекратилась, в воздухе, однако, ощущалось какое-то напряжение; он был плотным, словно бы сгустившимся, и порывы жаркого ветра, налетавшего с моря, не освежали кожи. Глубоко вздохнув, Конан почувствовал слабый сернистый запах. Вероятно, если бы не морской бриз, отгонявший ядовитые пары в глубь суши, запах был бы сильнее.

– Амра, господин мой!
– кормчий, стоявший внизу, у мачты, дотянулся до колена Конана.
– Ты видишь это... это голубое... этот туман, что висит над вершиной?

– Я не слепой, - буркнул киммериец.

– Как ты думаешь, что там творится? Красным светит раскаленный камень... такое я видел и прежде... когда подземные духи гневаются, со склонов гор текут огненные реки. Но вот эта голубая штука... и небо... Сандара вытянул шею, всматриваясь вверх.
– Небо, ты погляди! Чистое, звездное! А должно быть все в тучах! И ни пепел не падает, ни камни! Как такое возможно? Я говорил с Хафрой и другими... с теми, кому тоже доводилось видеть огненных демонов... они не понимают...