Тут я прислушался к своим ощущениям: нет, вроде всё нормально. Никаких неучтённых бабочек в животе.

— Здравствуйте! Вы можете что-нибудь рассказать о том, как провёл вчерашний день Лев Клыков? — спросил я.

— Нет, я ничего не могу вам сказать о судьбе Льва Клыкова, кем бы он ни был, пока вы не предъявите мне молодого человека, — тоном «ну сколько можно повторять, что, нельзя с первого запомнить?» проговорила девушка. — Нет, фотография не поможет. Нет, личная вещь не поможет. Нет, дать гадалке больше денег не поможет.

— А вы гадалка?

Как в одном доме может помещаться столько ненормальных и аферистов одновременно?

— Если вы пришли ко мне не как к гадалке, то зачем? — удивилась и даже, кажется, растерялась девушка в фартуке.

— Я пришёл к вам в связи с пропажей жильца из квартиры тридцать восемь. Вы видели его вчера?

— Я его вообще не видела. Нет, может, и видела… Татьяна, я просила тебя сюда не лезть! — Она между делом задвинула ногой… змею.

Змея с завидным проворством просочилась на площадку и надула капюшон.

Несильно. Так, слегка обозначила его наличие. Но мне и этого хватило для микроинфаркта. Я рефлекторно сделал шаг вперёд, закрывая собой Ксюшу.

— Ой, да вы не бойтесь! Она совершенно неагрессивная! — поспешила успокоить меня девушка, подхватила гадину на руки и протянула ко мне: — Хотите погладить?

Я чуть было не отшатнулся.

Точнее, отшатнулся бы, но отступать было некуда.

Позади стояла Ксения.

— А у… у неё ядовитые зубы вырваны, да? — предположил я. Но не очень уверенно.

— Как вы можете! — возмутилась девица, спрятала змеюку подмышку и прикрыла той голову, будто защищая от вышеупомянутой процедуры. — У неё же пищеварение!..

Пищеварение — это вообще хорошо.

Если ты — не пища.

— А у вас, гражданка, есть разрешение на содержание опасного животного?

— Есть! У меня и членский билет герпетологического общества «Сёстры подколодные» есть, — с готовностью ответила она. — И колода тоже есть. Хотите погадаю? Я вам даже скидку сделаю, как представителю власти при исполнении, так сказать.

Я от такой наглости даже дар речи потерял.

— Целых сорок процентов. Больше никак не могу, — уверила меня девица, и последние остатки хорошего впечатления сдуло с неё, как осенние листья с деревьев.

Сейчас она скажет: «Самой на жизнь не хватает». Или «Подайте, Христа ради, на корм для бедной кобры».

— Понимаете, я совсем недавно сюда переехала…

«Мы сами не местные».

— Благодарю вас. Меня здесь интересует исключительно Лев Клыков, — твёрдо произнёс я.

— Ну зачем вы расстраиваете девушку, — пожурила хозяйка гадины. Будет давить на жалость! — Вашей спутницей вы тоже интересуетесь, — неожиданно закончила она.

— Вы сговорились, что ли?!

— С ней? — девушка взглядом указала на Ксению. — Нет. Я же говорю: недавно переехала. Пока никого, кроме Алефтины Витольдовны, не знаю. Но у вас всё будет хорошо!

Потрясающее по точности предсказание!

— С нею, — добавила гадина.

— Вы издеваетесь?!

— Нет. Я от всей души. Правда, над вами нависла серьёзная угроза…

— Так. Всё, спасибо! Если вы ничего больше не можете рассказать о Льве Клыкове…

— Я, может, и могу! Я просто не знаю, что! В смысле, про кого! Я не знаю, как он выглядит.

Тут я понял, что тоже не знаю, как выглядит Лев Клыков, и повернулся к своей помощнице.

— Он такой… высокий, — вытянула она руку вверх. — Накаченный. — Тут Ксения развела ладони, будто описывала улов. — Блондин с длинными волосами. В хвостик обычно… — она показала на себе, где именно находится тот хвостик, о котором идёт речь.

— А-а-а. Этого да. Этого видела, — закивала ей гадалка и повернулась вчера: — Но не вчера. Бедный одинокий волк…

— Он не бедный. И Лев.

— Одно другому не мешает. Очень жаль, что не смогла вам помочь, — сказала девица со змеюкой. — Но вы, если вдруг надумаете погадать, приходите!

— Спасибо. До свидания!

— До свидания! — Хозяйка кобры скрылась за дверью вместе с коброй.

Я выдохнул.

Мне оставалась последняя квартира на этаже и в подъезде вообще. Если по номерам, то и в доме в целом.

— А здесь кто живёт? — спросил я без особой надежды.

— А здесь никого! Квартира сдаётся! — обрадовалась непонятно чему Ксения. Возможно тому, что подъезд наконец закончился. — Вы, Степан Борисович, недавно в нашем городе. Не хотите снять? Могу замолвить словечко.