Но не пробилось.

Когда я вернулся из прихожей с пакетиками влажного корма, в кухне царил полный покой. На полу стояла пустая стопка из-под зелья, которую вылизывал котёнок.

Ну и что, что гигиена? Котику тоже не повредит немного спокойствия.

Оно настолько меня переполняло, что я был готов поделиться даже с котёнком. Тем более что на столе уже стояло горячее.

Умиротворение его одобряло и обещало после стать ещё умиротворённей.

— В квартире Клыкова не было ни лотка, ни наполнителя, — уведомил я, присаживаясь.

— Несерьёзно он подошёл к вопросу, — отметила Ксюша, выставляя на стол салаты из холодильника.

— Несерьёзно.

— Ну ничего. Котята всё равно сначала промахиваются, — флегматично заметила она, усаживаясь.

— Ничего, — согласился я.

— Появилось ли что-то новое о Лёве? — сменила тему хозяйка в связи с переходом к ужину. Котик уже во всю туда перешёл, но ел неспешно и степенно, как и положено котёнку под действием успокоительного.

— Нет. Вообще ничего нет. Ни про Клыкова. Ни про ваш дом вообще. Он заколдованный, что ли? Вкусно, кстати.

— Вроде нет.

— Невкусно?

— Дом незаколдованный, вроде. Он вообще такой. Со странностями. Ну и жители, конечно, накладывают свой отпечаток.

— Это везде, — согласился я, припомнив настенные надписи.

— Рая из соседнего подъезда любит по лестницам кататься, — поделилась к слову Ксения.

— По перилам?

— Нет, по лестницам. Как эскалатор включает и едет.

— А что, так можно? — Я оторвал взгляд от тарелки.

Моя собеседница пожала плечами и развела руками, дескать, «а кто спрашивает?».

— Удобно, — согласился я. И кататься, и не спрашивать.

— Ага. А Игорёша постоянно промахивается, — пожаловалась Ксения.

— Мимо лотка?

— Нет. Вообще. Это жилец из семнадцатой квартиры, который мусор под окнами Алефтины вывалил.

— Слушай, как можно промахнуться, выбрасывая мусор?

— Сама не знаю. Наверное, пентаграмму криво нарисовал.

— Нет, если человеку, чтобы вынести мусор, нужно нарисовать пентаграмму, то неудивительно, что он потом промахивается, — согласился я и вернулся к еде.

— У Игоря вообще всё через пентаграмму, — поведала Ксения.

Я кивнул.

На первом свидании ни слова о задницах.

…Интересно, это от выражения «порвать задницу на пентаграмму»?

— А Василина квартиры этажами постоянно меняет, — наябедничала рыжая.

— Номера, в смысле? — дошло до меня.

— Не, номера сами меняются. Квартиры. Этажами. — Она перекрёстно поводила ладонями одна над другой.

— Удобно, — снова согласился я. — С этажами. Когда навкалывался, как лошадь на пашне. А вот с номерами неудобно.

— Мы привыкли. Он так шутит.

— Кто? — не понял я.

— Дом.

— Он же не заколдованный?

— Ну. Стёпа, ну кого можно заколдовать в дом? — поинтересовалась Ксения.

И то правда…

— Ксюша, а можно мне ещё немного твоего успокоительного?

— Не подумай, что мне жалко… — Теперь-то что жалеть? Уже вскрыли. Куда теперь эту красоту девать, как ни внутрь? — Просто мне кажется, нам уже хватит.

Мне — точно. Куда-то меня не туда понесло.

Не то чтобы меня это сильно волновало…

Но здравый смысл утверждал, что это как раз и неправильно.

Такими темпами, утверждал здравый смысл, я сейчас начну проводить майору мастер-класс по зельеварению и предложу слетать на шабаш. Пока мне только замечание непонятно за что в гримуар влепили. Не хватало представить конкретные и явные нарушения с поличным, чтобы уже сразу запрет на ведьмовскую деятельность сроком до пяти лет.

Нет-нет.

Нам больше зелий не наливать!

— А пойдём лучше на крышу, — предложила я и бросила взгляд в окно. Солнце уже спряталось за дома. Самый момент закат смотреть, как последние оранжевые лучи тонут в тёмных облаках на краю земли.

Умиротворение полное.

— Пойдём, — кивнул Степан. — Если мы на неё вдвоём встанем, она же точно не улетит?

Я с сомнением посмотрела на гостя.

Он, я и крыша?

Улетит, сто процентов.

У меня — точно.

— Чего ждём? — спросила я.

— Сладкого? — неуверенно предположил тот.