Я замечаю перед ней молодую женщину, которая вопреки шуму и крикам стоит с закрытыми глазами и что-то шепчет. Моё тело пронзает мерзкая дрожь. Чувствую, будто языки пламени достают и до меня. Двойник вдруг сосредотачивается на незнакомке, которая так и продолжает бубнить. Выражение лица Кары разительно меняется, глаза начинают бегать и страх искажает черты. Пламя перекидывается на её платье, но она не может оторваться от женщины. И когда боль девушки становится нестерпимой, та теряет сознание. Подхожу ближе, совершенно ничего не чувствуя. Мне не жаль её. Она заслуживала.

Неожиданно со всех сторон появляются оборотни. Они бросаются на участвующих в казни, раздирая их на части. Альфа подходит к костру и раскидывает дрова, стараясь затушить огонь. Когда ему удаётся добраться до своей возлюбленной, снимает её со столба, берёт на руки и уносит. Следую за ним. Но долго идти вожак не в силах, он падает на колени, прижимая любимую к груди, и горько плачет.

– Моя Кара! Что же они натворили? – лица получеловека снова невидно.

Он ласкает обожжённые щёки девушки, целует и без конца повторяет как сильно её любит. Только вот она мертва. С последним вздохом злого близнеца кровавая луна полностью скрывается. А потом появилась вновь, но обычная, без красного оттенка. Похоже смерть Кары уносит за собой весь мрак.

– Прости меня! Я опоздал. – обнимает всё сильнее, а руки двойника безвольно висят.

– Нам нужно уходить. – подбегает к нему один из членов стаи в человеческом облике. – За нами послали целое войско в серебряных доспехах.

Альфа встаёт с мёртвым телом возлюбленной. Его бездыханная ноша по-прежнему самое дорогое. Волки прекращают резню и идут за своим вожаком в лес. А я стою и смотрю вслед. Жители устроили самосуд, подвергнув себя опасности и в итоге погибли.

– Мама, где ты, мама? – внезапно раздаётся детский плач.

Я спешу на голос. Под повозкой прячется девчушка лет восьми. Увидев, что оборотни ушли, она выползает из-под колёс. Озирается и кого-то замечает среди убитых. Малышка подбегает к той молодой женщине у костра. Та ещё жива. Из последних сил, она что-то передаёт дочери. Девочка открывает свою ладошку, и вижу камень с каким-то необычным символом.

– Храни его дорогая. – звучат последние слова умирающей, и рука матери падает на землю.

Приближаюсь к девчушке, а она громко рыдает. По моим щекам стекают слёзы. Я прикладываю руку к голове несчастного ребёнка. Сажусь рядом на корточки, но понимаю, что это всего лишь прошлое. Не могу помочь или успокоить её. Внезапно меня насильно вытаскивают из сна. Открываю глаза. Доминик сидит рядом.

– Зачем ты разбудил меня? – подскакиваю на сидении и откидываю одеяло от негодования.

– Ты плакала. – тихо говорит он, всматриваясь в глаза.

Злость моментально улетучивается, словно её и не было.

– Кару сожгли, как ведьму, на костре.

Брови наёмника сходятся на переносице.

– Мне совсем не жаль её. – без зазрения совести признаюсь ему.

– Мне тоже.

– Знаешь, кажется я видела ту, кто проклял мой род.

Парень пододвигается ближе.

– В руках женщины был камень со странным символом. Думаю, подсказка для меня.

– У нас наконец появилась зацепка. – улыбается Доминик. – И есть с чего начать.

Киваю и прислоняю голову к его плечу.

Воспоминания о том, как те сволочи касались моей маленькой Банши, крутятся в голове снова и снова. Пропускаю их в замедленных кадрах, подобно мазохисту, пытая себя этими навязчивыми мыслями. Я вглядываюсь в красивое лицо спящей девушки. Невольно держу её рядом, словно в плену. Не могу даже представить, что настанет день, и она испарится из моей жизни.

По нежным щекам начинают стекать слёзы, причиняя мне боль. Каждая капелька как нож в сердце. И сколько не стараюсь воспринимать иначе, я будто марионетка собственных чувств. Густые ресницы с прозрачными росинками подрагивают из-за мучительного кошмара. А я на стороже, готовлюсь при необходимости вытащить Кейлин. Стремление дать ей лучшую жизнь без проклятья, страха и страданий, помогает не сорваться и не разбудить прямо сейчас. К сожалению, сны единственный способ докопаться до правды.

Наблюдать за тем, как ей тяжело, пытка для меня. Мокрая дорожка, ведущая к шее Крохи, приковывает взгляд. Я делаю глубокий вдох, с силой сдавливая челюсть. Если так продолжится, моя выдержка рассыплется на мелкие осколки, как битое стекло.

Беру хрупкую руку в свою ладонь и перебираю худенькие пальчики, ожидая худшего. Не вижу происходящего во сне, но чувствую напряжение девушки, перетекающее в мои мышцы. Хватаюсь за смятый листок бумаги, быстро разворачиваю и прокручиваю фразы в уме, чтобы при надобности произнести вслух. Я жду мельчайшего намёка. И как только Кейлин дёргается, страх за неё запускает инстинкты и со рта срываются спасительные слова. Лишь яркий янтарь заставляет смолкнуть. Она злится поначалу, но злость лучше, чем боль. В этот раз всё обошлось без серьёзных последствий. У нас наконец есть зацепки, но мы не действуем сразу, а просто сидим и наслаждаемся близостью подаренной мгновением.