– В семь, значит?

Усмешка поднимает один уголок рта Питера. Он наконец расслабляется и возвращает себе нормальный облик. Больше ничего не говоря, оборотень уходит. Я подхожу к окну. Прекрасный вид на сад никак не откликается внутри. Ещё раз рассматриваю спальню. Совсем не радует, что заперта в золотой клетке. Открываю дверцы гардероба. Множество платьев поражают разнообразием цветов и фасонов. А внизу на полке разложены не меньше двадцати пар туфель. Должна слушаться альфу, правда дух сопротивления не согласен. Он бушует, требуя бунта. Пусть и в плену кровожадного волка, но низачто не стану его куклой.

Не испытывая девичьего восторга от такого количества дорогих нарядов, разворачиваюсь и обессилено падаю лицом на мягкую постель. Немного отдохну. Только закрываю глаза, и в памяти всплывает облик наёмника. Как же хочется повернуть время вспять и снова пережить дни, которые мы провели вместе.

Тиканье часов на стене сильно раздражает. Но именно это помогает не опоздать на ужин. Альфа увидев меня в тех же вещах, в которых приехала, лишь улыбается. Он подходит, отодвигает для меня стул. Манеры молодого мужчины удивляют, они никак не соответствуют образу чудовища в голове. Питер садится за стол. Я же смотрю на приборы у тарелки. Выросла в простой семье, кроме четырёх зубчатой вилки не знаю ни одну. Но не ем не потому, а разглядываю возлюбленного Кары. Хозяин дома отрезает кусочек мяса от бифштекса с кровью и кладёт в рот. Не буду кривить душой, он очень даже привлекателен. Русый цвет волос, красивые серые глаза, нос с небольшой горбинкой, подбородок волевой, губы в меру пухлые и главный козырь - выступающие скулы.

– Ну как, достаточно красив? – оборотень поднимает взгляд с тарелки. – В твоём вкусе?

Хватаю вилку и тыкаю в запечённую морковь.

– Не в моём, но отрицать не стану, ты красивый мужчина. – отвечаю прямо.

– А тебе известно насколько ты прекрасна? Даже с такими неровно подстриженными волосами.

– Это не я, а сущность Банши.

– Если думаешь, что мне важна твоя улучшенная внешность, то ошибаешься. – почему-то верю в каждое сказанное им слово. – Мне нужна ты, а не обольстительная наружность. Я слежу за тобой много лет и поверь, миловидность привлекала так же сильно.

Дворецкий подходит ко мне и наливает вино в бокал. Я не люблю спиртное, потому не притрагиваюсь к красной жидкости. Жую очередной кусочек изысканного блюда. Правда всё отдала бы за мясо, которое готовил на костре Доминик.

– Но сейчас я лучшая версия себя. Кто-то делает пластику, а меня меняет крик смерти.

– Не меняет, а подчёркивает достоинства. – поправил оборотень, бесстыдно впиваясь взглядом.

– Лучше бы оставалась той - настоящей.

Альфа встаёт из-за стола. Грациозной походкой дикого хищника приближается ко мне.

– Может прогуляемся? – чудовище спрашивает ради приличия, а не желая услышать согласие спутницы.

Питер предлагает локоть, и я беру его под руку. Мы выходим в сад. Идём по дорожке среди густой зелени и ярких цветов. Альфа накрывает мою руку своей.

– Нравится?

Киваю, вдыхая восхитительные ароматы.

– Теперь это всё твоё. – подносит мои пальцы к губам и нежно целует.

Я просыпаюсь с сильным чувством беспокойства. Сердце гулко колотится, умножая мою тревогу троекратно. Подскакиваю и осматриваю гостиную старика. Через окна в комнату заглядывают первые лучи. Мелкие пылинки опускаются на пол, следуя за солнечным светом, а мне уже известно, что моей маленькой Банши нет в доме. Любимый аромат практически растворился в пугающей тишине. Обоняние распознаёт его, но лишь лёгкие едва различимые нотки.

Стараюсь не шуметь, чтобы не потревожить хозяина, но беспокойство заставляет метаться. Всё ищу и ищу, в надежде, что она просто вышла на время. Волкодавы бегают за мной хвостом. Во дворе остались следы девушки, ведущие к дороге. Душа не желает признавать, что Кроха уехала. Ноги ведут дальше к главной площади деревеньки, но и там нет ни намёка на её присутствие. Жители спокойно спят, и только я один брожу, рыская среди домиков как побитый зверь. Разум твердит, что маленькая Банши бросила меня, а сердце отказывается принимать болезненную правду.

Я возвращаюсь к Кигану. Обессилено опускаюсь на диван, отклоняю голову на мягкую спинку и закрываю глаза. Изнутри рвётся крик, но сжимаю кулаки, стараясь изо всех сил подавить его. Погружённый в свою боль, не замечаю, как пролетаю часы. Впервые так сокрушён и сломлен. Из груди словно вырвали кусок плоти и теперь посередине сквозная дыра. Несмотря на произошедшее между нами, Кроха просто исчезла, оставив меня одного.

В гостиной появляется старик. На морщинистом лице пожилого мужчины – жалость, режущая душу больнее воткнутого ножа в живот. Ту боль легче было перенести. Дед подходит и садится рядом.

– Лучше смирись, волк. Она не вернётся. – выдыхает он, поглаживая одного из волкодавов, лежащих у моих ног.

– Почему Кейлин так поступила? Не думал, что сбежит. Мы ведь давно перестали быть похитителем и пленницей.

Киган грустно ухмыляется.

– Неужели ты считаешь, что девушка сбежит от того, кто часть невыносимой боли забирал себе?

Я нахмурился. Внутри неприятно саднит.

– Судя по тому сколько я проспал, Кейлин усыпила меня. – собственная догадка сокрушает только сильнее.