В колледже Луизианы сенатор Сент-Клауд учился несколькими годами раньше Брета, он также дважды входил в национальную сборную в качестве нападающего. У него, однако, хватило ума, способностей и всего прочего, чтобы расстаться с футболом и выбрать себе более благодарную и многообещающую карьеру. Брет встречал сенатора несколько раз во время традиционных вечеринок выпускников колледжа и проникся к нему восхищением с первого взгляда, сейчас они стали добрыми друзьями. Всякий раз, когда сенатор Сент-Клауд бывал в Новом Орлеане, он обязательно приходил на стадион поболеть за «Сейнтс», а после игры частенько оставался, чтобы повидать Брета. В последний раз такое случилось в Новый год после матча за кубок, который фаны. панибратски называли «Большой сахарницей».

Сегодня, когда Брет находился уже всего в нескольких шагах от сенатора, музыка внезапно смолкла, и на весь зал громко и внятно разнесся голое чернокожего в костюме дяди Тома:

— ..какой-то клейстер долбаный!

Даже не раздумывая, Брет тут же вмешался не в свое, как оказалось, дело и выставил себя полным дураком. Его, к счастью, спасла всеобщая суматоха, возникшая, когда гости принялись снимать маски, но Брет тем не менее был уверен, что Лина все видела и слышала. У него не было даже возможности извиниться перед этим чернокожим малым, который неожиданно исчез, оставив его один на один с Мартином Сент-Клаудом.

— Простите, сенатор. Болван я полный и больше ничего, — покаянно забормотал Брет. — Но я услышал эти его слова и подумал…

— Не бери в голову, Брет, — весело рассмеялся сенатор, — Время от времени Линкольна полезно ставить на место. Вообще-то я сам виноват. Не надо было его подкалывать.

— Все равно, сенатор, чертовски сожалею. Вас не затруднит при встрече передать ему мои извинения?

— Обязательно, Брет, если считаешь нужным. Но только он может исчезнуть на несколько дней, а то и недель. Есть у него такая привычка. К тому же уверен, что он не так уж на тебя и обижен, иначе бы он не смолчал, у него ведь что на уме, то и на языке.

Сенатор достал из кармана кожаный портсигар и протянул Брету. Тот, отказываясь, покачал головой.

Сент-Клауд выбрал сигару, отрезал кончик, чиркнул длинной серной спичкой и держал ее до тех пор, пока сигара не затлела ровным ярким огоньком. Потом потянул Брета за рукав.

— Пойдем-ка попробуем отыскать официанта и раздобыть чего-нибудь выпить. — Они начали пробираться через зал. — Читал, тебя включили в сборную профессионалов, Брет. Поздравляю!

— Тоже мне событие! — пренебрежительно фыркнул Брет. — Хотя какого черта я буду вам врать, сенатор? Конечно, для меня это все. Ну, вроде как вам победить на выборах, наверное.

— Только тебе для этого не надо целовать сопливых детишек, толкать речи и тому подобное. Сшиб противника с ног долой — всего и делов, так, Брет?

«Если бы ты только знал, — мелькнула в голове у Брета горькая мысль. — Если бы ты только знал!»

Сенатор остановил проходившего официанта и взял у него с подноса два последних бокала. Посмотрел на их содержимое с гримасой отвращения.

— Так и есть! Рекс и его чертов пунш! Впрочем, ладно, выпивка есть выпивка. — Он протянул Брету стакан и поднял свой. — Будем, дружище! Пусть «Сейнтс» больше везет в следующем сезоне!

— За это я выпью. И за ваше переизбрание, сенатор.

— А вот за это нельзя не выпить.

Брет с трудом проглотил донельзя приторную смесь.

К ним протиснулся багроволицый, обильно потеющий толстяк, который, ухватив сенатора за руку, принялся» трясти ее с преувеличенной радостью.

— Как поживаете, сенатор? Нельзя ли нам перекинуться словечком?

Сент-Клауд посмотрел на Брета, как бы прося извинения, пожал плечами. Толстяк, тотчас вцепившись в его рукав, повлек сенатора в толпу; тот, склонив голову, внимательно слушал многословного коротышку.

Брет быстро допил коктейль и обвел взглядом бальный зал. Музыканты собрали инструменты и удалились, некоторые из присутствующих тоже начали прощаться. Но большинство гостей еще оставалось, Брету было известно, что Рексфорд Фейн никогда не ограничивал свои приемы во времени. Если у гостей достает сил веселиться до утра, бесплатной выпивки и закуски всегда на всех хватит.

Атмосфера в зале стала более непринужденной. Свет в люстрах притушили, и некоторые гости начали разбредаться по многочисленным комнатам особняка.

Брет остановил проходившего официанта, поставил на поднос пустой бокал и взял себе стакан с настоящим американским виски — бербоном. Это последний, решил он. Голова у него на выпивку слабая: больше трех порции — и он готов ползать на четвереньках. Что-то там у него такое с обменом веществ, как ему объясняли. Очень странно, потому что стимуляторы он мог глотать целый день, и таблетки, кроме желаемого эффекта, на него никакого другого побочного действия не оказывали.

Он попытался отыскать взглядом Лину, но ее нигде не было. Тоже неплохо, поскольку говорить с ней он еще не готов. Даже если она и пропустила этот дурацкий инцидент, ей, конечно же, уже все рассказали. Брет вспомнил, что Одри обещала Лине показать особняк, и предположил, что сейчас их экскурсия в самом разгаре.