— Я спрятала кольцо бывшего мужа в сейф, — сообщаю я.

И Роммер снова кашляет, чтобы скрыть смущение.

— Прекрасно. Бывший муж не может претендовать на вас через суд, большего я не знаю. Драконы надежно хранят свои секреты.

Возвращаюсь в спальню и обдумываю масштаб неприятностей. Я сделала все, что могла. Но меня тревожит этот Раул Ласко.

Получается, он знаком с Анной? Или нет?

Боже, а вдруг драконы враждуют из-за нее? Открываю тумбочку и достаю Аннины дневники. Провожу кончиками пальцев по корешкам. Раул может догадаться, что я попаданка и тогда жди беды. Необходимо узнать, какое отношение он имеет к супругам Грэхем.

Вспоминаю, как легко общалась с ним, и холодею. Ведь я могла выдать себя в любой момент. Остается только порадоваться формальности местного этикета, когда хорошо знакомые люди разговаривают на вы.

И Рэма снова заело как старую пластинку. Опять обвинил Анну во лжи. А ведь вроде бы выяснил правду и не должен был так срываться.

Листаю дневники. Там все то же. Скрыла, что ходила к Лэриону минуя семейного врача Грэхемов. Относила драгоценности в ломбард, чтобы выслать деньги матери.

Я бы не стала осуждать за это Анну. Она из дальней провинции попала в незнакомый и враждебный мир, полный лицемерия. Любая бы растерялась и наворотила дел.

Внимательно просматриваю страницы в поисках упоминания Раула, но ничего не нахожу. Под конец уже ненавижу дневник — там слишком много Рэма. И эти интимные подробности раздражают, навевая ненужные мне мысли.

Экономка заносит травяной чай и я ей устало улыбаюсь.

Когда она выходит, разочарованно откидываюсь на подушки и отбрасываю старые блокноты Анны. Анализирую.

«Долго выбирала среди моих недругов, пока не нашла самого заклятого»?

Эти слова Рэма я прокручиваю снова и снова, даже произношу вслух. Он к Анне обратился, или ко мне?

Что дракон себе надумал? Ох, как же я не люблю неизвестность. А появление Раула Ласко подействовало на генерала, как красная тряпка на быка. Не заявись я с ним, разговор, может быть, прошел в более спокойном тоне.

Я бы спросила, когда ждать суда над Мойрошами и их сообщниками. В какой форме произойдет снятие с меня всех обвинений и клеветы. И Анну бы изобразила убедительнее. А так все смазалось, переросло в ссору.

Хорошо, что я могу направить к Рэму своего стряпчего. Господин Роммер выяснит подробности и проконтролирует процесс.

Нет, бывший не главная моя проблема. Он не станет вредить, ведь сам довольно прямо намекнул, что желает меня обратно. И ему, по-видимому, плевать, что я не Анна. Истинная же.

Его я смогу удерживать на дистанции. Во всяком случае очень на это рассчитываю.

Раул Ласко — вот кто реально напрягает. Не удивлюсь, если следит за домом и разыграл спектакль с преследующей машиной, чтоб явиться этаким рыцарем.

В итоге решаю, что ситуация и правда опасная. Раул или был влюблен в Анну, или пытается использовать меня, чтобы навредить генералу.

Когда Инес Фьёрд придет, я попрошу ее связаться с Анной. Надеюсь, она расскажет мне, что все это означает.

После долгих раздумий и волнений переодеваюсь в пижаму и ложусь спать.

***

— Если не поторапливать рабочих, они затянут ремонт на сто лет, — возмущаюсь за завтраком. Намазываю на тост тонкий слой малинового повидла. — Лави, тебе какой сок, грушевый или вишневый?

— Вишневый, — отвечает девочка и аккуратно складывает руки на цветной скатерти. Ждет, пока мать нальет ей сок.

Я успела рассказать, что к нам приедет бухгалтер с внуком, и Лави предвкушает приезд ровесника.

— Буду очень рада, если дети подружатся, — говорит Флора и улыбается.

У нее на удивление светлая улыбка. Молодая женщина поправилась, исчез затравленный взгляд и теней под глазами больше нет.

В первой половине дня мы привычно разгребаем библиотеку, утверждаем окончательные изменения в планировке особняка и намечаем будущие номера.

Мне удается успокоиться и я просто жду вестей от Инес Фьёрд. Перебираю рекламные объявления, удобно устроившись в кабинете. Ищу поставщиков белья, полотенец и халатов. Выписываю названия и адреса нескольких подходящих фирм-посредников. Больше всего времени жрет ремонт, поэтому мелкие вопросы предпочитаю решать заранее, чтобы не суетиться потом в последний момент.

На часах полдень и я откладываю записи. Разминаю шею. Встаю и подхожу к окну. Лавиния бегает в саду и мои губы трогает непроизвольная улыбка. Ее мать сидит под деревом и рисует.