Дверь открылась. И, похоже, именно тот же мордоворот в маске бросил еще одно тело в комнату. Следом полетел тонкий матрас, и дверь захлопнулась. А тело на полу застонало.

— Арт? Вот ведь сволочи! Ты хоть цел, друг? — Лекс, шатаясь, наклонился к другу и замер.

Я тоже поспешила на помощь. Среди нас всех я была самой здоровой.

— Лекс, ты тут? Ни хрена не вижу, — простонал Арт и сразу схватился за голову.

— Да. И Алиса тут. Вижу плетение на твоих глазах. Тебя ослепили, да и сил влили нехило. Значит, слепота сохранится надолго.

— О чем ты? Давай снимай с меня это плетение на хрен! Ощущаю себя кротом! — прокряхтел Артур и начал подниматься.

— Не получится, — ответил Лекс.

— Почему?

— Тут комната экранирована. Так что придется ждать, пока резерв плетения иссякнет. Только боюсь, что они подстрахуются и снова наложат его на тебя, — задумчиво проговорил Лекс, и мы, переглядываясь, помогли Арту сесть на кровать.

— А почему только его лишили зрения? — задала очевидный вопрос я.

— Стоит об этом подумать, — задумчиво протянул Лекс.

— Может быть, потому что он мог узнать главного? — предположила я.

— Скорее всего, — Лекс задумчиво потер подбородок. — Значит, главарь хорошо знает Артура.

— Мерзавец! — выругался Артур.

— Согласна, — я села на кровать.

Лекс тоже присел рядом, потом откинулся на стену и потянул меня к себе в объятия.

— Ты как, Лиса? Не пострадала? — спросил Арт.

— Нет, со мной всё в порядке. Ты Руслану не видел… не слышал? — исправилась я.

— Нет, — тот наклонился вперед и потер глаза.

Плетения я не видела, но, судя по тому, что Арт по-прежнему смотрел отсутствующим взглядом, то он ничего не видел перед собой. Не успели мы замолчать, как щелчок замка снова заставил нас встрепенуться, а незнакомая и худенькая тень, поспешно зашедшая в комнату и захлопнувшая дверь с нашей стороны, заставила замереть. Ведь не узнать женщину, будь она хоть трижды в капюшоне просторного худи, было просто невозможно. Мама… Она пришла нам помогать или?..

— Алиса, девочка моя! — взволнованно произнесла мама и тут же прижала к себе, а капюшон упал с ее головы.

— Валерия Аристарховна? — прокашлялся Лекс и слегка отошел в сторону.

Но я заметила, как он не сводил внимательного взгляда с моей мамы. Потом, удостоверившись, что мама ничего не предпринимает по отношению ко мне и, в принципе, не может этого сделать в экранированной комнате, он подошел к Артуру и положил руку другу на плечо. И тот снова сел на кровать.

— Со мной все в порядке, — ответила я.

— Эта гадина поплатится за все! — внезапно резко прошептала мама и отстранилась от меня.

Она обвела меня внимательным взглядом и для пущей верности потрогала, а затем, повернувшись в сторону парней, начала осматривать их. После этого мама брезгливо скривилась, когда увидела плетение на глазах Артура, но неожиданно злобно расхохоталась, произнеся очень странные слова:

— Сумасшедшая! Даже собственного сына поместила в подземелье! Ничего святого! Впрочем, что я? Алексей, ты плохо выглядишь. Вот, держи, выпей. Мерзкое на вкус, но придаст тебе сил. А то мы рискуем не дойти до выхода.

Затем мама сняла просторное, мешковатое худи и бросила его на кровать, оставшись в черной футболке, сверху которой на талии был застегнут широкий кожаный пояс с кучей мелких отсеков с пробирками разного цвета. Я обвела маму взглядом и оценила ее прикид. Кожаные легинсы, высокие сапоги на шнуровке, а волосы собраны в тугую косу. Сейчас она мне напоминала воительницу.

— Ма-а-м? Ты ведь не одна? — спросила я, но уже предположила худшее.

— Одна, — строго припечатала мама, и я замолчала, искреннее растерявшись. — Алексей, не стой! Пей! — скомандовала она, и парень подчинился. — Лис, теперь ты, — мать достала знакомое бледно-розовое зелье и дала мне. Я без раздумий выпила его. — Артур, ты как? Кроме слепоты есть слабость и головная боль?

— Нет, меня просто скрутили и надели мешок на голову, а потом ослепили.

Мама фыркнула, и злая усмешка зазмеилась на ее полных губах.

— Вы ведь не мою мать имели в виду? — спросил Артур то, о чем я не успела спросить вслух.

— О ней, мальчик. Мне жаль тебе это говорить. Но думаю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы знать правду. А принимать ее или нет — дело твое, но от отрицания фактов суть не изменится. Не знаю, как мать, но, как человек, Изольда — полное ничтожество. А как ведьма, весьма предприимчивая, изворотливая и беспринципная. Впрочем, ее характеристику можно продолжать бесконечно. Подумай, почему только тебя наградили заклинанием слепоты? — моя родительница прислонилась к стене, а потом взглянула на наручные часы.