— Действительно, — согласился Юрий как-его-там-по отчеству. — Что-то я не подумал…

Мы встретились тут же, у самого перехода из цокольного этажа в подземелье, только теперь обстановка была гораздо более респектабельной: стол из дубового массива, пара стульев, полдюжины горящих свечей на подсвечнике, бутылка вина, два хрустальных бокала, бумага и писчие принадлежности — мало ли!

Я надел свой парадно-выходной клетчатый костюм за две тысячи, и снова вооружился тростью. Все-таки на мертвецов она производила впечатление не меньшее, чем на хтонических тварей и драконов. Статусная вещь!

Николай Христофор Радзивилл Черный тоже прибыл при полном параде: его черный с золотой инкрустацией готический доспех значительно посверкивал, отражая огонь свечей, глубоко посаженные умные глаза смотрели на меня внимательно, одной рукой он поглаживал свою черную окладистую бороду, другой — сжимал гетманский жезл. Навершием жезлу служил череп натурального демона — я точь-в-точь такой же на картинке видал! Тоже — статусная вещь!

— На правах хозяина позвольте вас приветствовать, ваша светлость! — я сделал гостеприимный жест и отодвинул стул, предлагая присаживаться.

— На правах хозяина? — усмехнулся лич. — Какой амбициозный мальчишка. Как думаешь, если мы схлестнемся с тобой по-настоящему — кто победит?

Я задумался. Для того, чтобы схлестнуться с ним по-настоящему, я должен был бы дать свободу дракону, принять его облик — такой, какой видел в Чертогах Разума. И пускай мое внутреннее чудовище теперь тоже переживает за детишек и научилось говорить «пожалуйста» — вероятность того, что чешуйчатый гад возьмет верх, и я не смогу отмотать все назад — слишком велика.

— Мне бы не хотелось схлестываться с вами по-настоящему, — признался я. — Каким бы ни был исход — последствия будут дерьмовые.

— Это да, — признал лич. — Дерьма кругом будет много. Так что же, ты говоришь — Радзивиллы живы, и могущественны? Кому служат? Живо ли Великое Княжество?

— Нет более могущественного рода в Великом Княжестве, чем Радзивиллы,- признал я. — Служат они только лишь Государю, и более ни перед кем не кланяются.

— Госуда-а-арю? Так что, Тиран одолел в войне и Литва склонила голову? — он заскрежетал зубами. — Московские полки стоят в Вильно? Горько, горько мне… Как могли они, как? Но коль живы Радзивиллы и род не угас — я сделаю что должно…

Я не стал пересказывать ему историю здешней Ливонской войны и ее последствия — нечего расстраивать и так мертвого князя. Просто смотрел на него выжидательно, и не мешал собираться с мыслями. Лич есть лич — что там у них в башке наворочено и бес не разберется!

— Меня перезахоронили в одна тысяча пятьсот семьдесят седьмом году, чтобы я стал стражем здешних пределов, но… Полтысячи лет почти я уже заперт в этом подвале! Камень этих стен давит на меня, давит и не дает выйти наружу! Я — ловушке… И не могу покинуть ее ни телом, ни духом.

— Это печально, — честно говоря, мне было ни разу не печально.

— Тебе нужны средства, да? Как насчет серебра, м? — лич очень живо побарабанил пальцами по столешнице. — Полновесные гросс-пфенниги, целый большой сундук! Войсковая казна! В мое время на них можно было снабжать целое войско в пять тысяч латников в течение года! Хорошая сумма, а? И все, что мне сейчас — это тоже будет твоим. Более того — коль ты исполнишь мое задание, дух мой освободится, и богатства остальных мертвецов станут твоей легкой добычей…

— Почему бы и нет? — кивнул я. — Условия приемлемые.

— И ты не спросишь — в обмен на что? — в его тоне, кажется, сквозило ехидство.

— Если для этого не нужно делать подлости — я выполню вашу просьбу, — пожал плечами я. — Из уважения.

— Уважение? Что — я известен среди потомков? Мое имя чтут? — осанка Радзивилла стала горделивой. — Действительно, почему бы и нет? Я ведь, в конце концов, государственный муж! Пожалуй, что моя деятельность на посту канцлера, и военные кампании против татар и московитов, которые я провел, были довольно…

— Типографии и школы, — махнул рукой я. — Книгоиздание, меценатство. Вот — действительно важные дела, за которые я вас уважаю. Это было достойно — не только воевать и заниматься всякой дурью типа политики и интриг, но и заботиться о таких вещах.

— Э… — мертвый Радзивилл озадаченно почесал бороду. — Ладно. Книжечки — это да. Вправду — хорошее дело. И дети… О детях! Мне известно — ты знаешься с моими потомками, да? Знаком с кем-то из них? Молчи, слушай! Я не в силах сейчас по косвенным признакам определить достойного и недостойного, и у нас нет времени на долгие изыскания, а потому — предпочитаю довериться Провидению. Итак… Слушай, благородный рыцарь! Слушай, дракон! Дай мне слово исполнить мою волю точно и без кривотолков, и клянусь, это не повредит твоей чести и не заставит тебя сделать подлость!