— Мам, всё хорошо. Я буду звонить каждый день и писать на почту.

Крепко обняв маму на прощание и поцеловав сына, села в вызванное такси. А у матери по неведомой ей причине душа не стояла на месте.

Уже шесть месяцев она бегала по дорожкам того самого парка, в котором они гуляли впервые. Сейчас он выглядел совсем другим. На деревьях только начали распускатся первые листики, а газоны покрылись молодой и сочно-зелёной травой. Солнце затянули набухшие тучи.

Колёсики чемодана бодро шуршали по тротуару. Весенний ветерок раздувал полы лёгкого, кремовое пальто, скрывающее нежно-розовое платье длиной чуть ниже колен. Виктор любил, когда она выглядела легко и мило. Чего не скажешь про постель. Там он предпочитал страстную и развратную. В подъезд Мара вошла раньше, чем первые капли дождя коснулись земли. Он ждал у входа в квартиру. Сияя от радости, бросилась к нему в объятья с поцелуями.

— Я скучала.– прошептала и сильнее прижалась.

— Персик, у меня для тебя сюрприз.

— И какой же?

— Мы сегодня поедим в особенное место. Ты согласна?– голос мужчины звучал напряжённо.

— С тобой даже на край света.– над ответом она, даже не задумываясь.

— Тогда вперёд.– столько торжества в голосе и предвкушения во взгляде.

Вывел на улицу и усадил в стоящую прям у подъезда машину. Маре нравилось ездить на этом чёрном монстре. Такой же сильный, роскошный, как и его хозяин. Из жилого массива выехали к окраине. Там их задержали вечные пробки.

Сколько она себя помнит, здесь было ужасное движение. Создавали его наглые нарушители правил и постоянные ремонты дорог. Мара любила свой город с его размеренной жизнью провинциальной столицы. Народ здесь как и климат, тёплый и радушный. Хотя моральные уроды и быдло встречались нередко, но от этого не застрахован не один город.

Примерно через час быстрой езды подъехали к элитному посёлку. Невероятно живописное место. Здесь только начали возводить новые дома. Со слов Виктора, крупный застройщик недавно выкупил старые домики и участки с вагончиками некогда дачного посёлка. Уже стояли несколько домов в европейском стиле. Деревья не стали вырубать. От того казалось будто дома стоят в центре леса.

Дом Виктора находился у противоположного от въезда края. До ближайшего соседа метров триста, не меньше. Высокий, из тёмного дерева и забор с каменными колонами, огораживать немаленькую территорию. Задняя часть двора упиралась в густые заросли. У самой границе леса с забора разлилось искусственное озеро с небольшим водопадом в японском стиле. По деревьям развешаны прозрачные фонарики. Тихо и красиво. Наверное, ночью можно было услышать пение сотен сверчков.

У входа в дом их встретила охрана. Два мужчины в камуфляжной форме. Виктор представил их по именам. Рыжий Андрей и бритоголовый Влад.

— Виктор,– Мара не могла называть его иначе. Ей казалось, что сокращение его благородного имени равно издевательству.– какое невероятное место.

— Приобрёл пару лет назад. Здесь неподалёку есть пару интересных мест. Природа — просто великолепный художник. Надеюсь, выкроим немного времени на прогулку.

Внутри дом выглядел необычно. Как ей объяснял Виктор, смешение стилей, брутализм и лофт. Массивная мебель. Жемчужно-серые стены. Панорамные окна в гостиной больше походили на окна старой фабрики. В той же комнате большой биокамин в половину стены. Столовая соединялась с гостиной, а кухню отделяла стена с арочным проёмом. На второй этаж вела грубая железная лестница. Наверху четыре спальни, всё в том же стиле.

Но больше всего поразило девушку наличие дверей грузового лифта на первом этаже, как в старых питерских домах. Кованая, красивая чёрная решётка, а напротив двери из красного дерева. Личный кабинет хозяина. Он не объяснил, для чего ему лифт в доме с двумя этажами. Позже, когда они сидели в гостиной, любопытство взяло верх.

— Можно я задам мучающий меня вопрос?

— Отвечу на любой. Даже самый глупый.

— Ну спасибо!
– в голосе девушки послышалась обида.

— Не дуйся, маленькая. Спрашивай, что хотела узнать.– осторожно развернув к себе за подбородок, чмокнул в надутые губки.

— Для чего тебе здесь нужен лифт? Ведь лестницы вполне хватает. Или боишься, что старичком, будет тяжело подыматся на своих двоих?

— Тебе не идёт ехидство, Персик. И любопытство-плохая черта.

— Сам обещал ответить.– Мара скрестила руки на груди и отвернулась.

— Ну хорошо. Пойдём, покажу. Тебе понравится.

С наружи у лифта не было кнопок вызова. Взявшись за часть решётки на уровне бедра, потянул её наверх. Сработал механизм, и конструкция легко сложилась гармошкой над головой. Кабина была рассчитана на двух–трёх человек, не больше. Внутри горела голая лампа, повисшая на чёрном проводе. На боковой панели светились три кнопки без подписей. Виктор подал руку, приглашая войти. После того как Мара вошла, он потянул решётку вниз, закрывая лифт. Но вместо того, чтобы нажать на кнопку, просто толкнул вперёд заднюю стенку кабинки. И та, подавшись, разошлась двумя створками, открывая проход в небольшой зал.

Он разительно отличался от всего дома. Бархатные шторы карминового цвета закрывали шоколадные стены без окон. Пол устлан чёрно-белым ламинатом. У противоположной от входа стены — небольшая двустворчатая дверь, с невысоким полукруглым подиумом. По всему залу размещены удобные кожаные диванчики чёрного и кофейного цвета. Комната освещена светодиодными лампами, по периметру утопленными в глянцевую поверхность потолка, такого же цвета, как и пол.

— А для чего тебе эта комната?

— Чтобы пожирать девственниц. Утоляя жажду и голод, слизывать кровь с каждой нанесённой ранки. Отрывать зубами по кусочку нежную плоть. Отгрызая, смаковать каждый пальчик на нежных ручках.— тон, которым это было сказано, не походил на шуточный.