Лис почуял безмятежность. Она всегда пахла кассией, полностью перебивая терпкость полыни. Скинув испачканные одежды, демон накинул на обнаженное тело тонкие халаты, туго затягивая те поясом. Черные одежды выделялись на фоне бледной кожи и синего пламени. Покинув свои покои, Акуто осторожно дошел до покоев смертной, пересекая черту, которую старательно воздвигала Итами. Он растворился в дымке и оказался подле смертной, беспечно уснувшей за рабочим столом. Демон лис старался игнорировать требования и желания Итами, посылая Чиё для воплощения чужих просьб. Стараясь отдаляться и не протягивать руку в сторону простых сосудов, которые ни на что не были годны. Усмехнувшись, Акуто подул на пламя, заставляя то отделиться от огромного сгустка. Искра кружила вокруг ледяного тела, позволяя смертной расслабиться. Лис впервые за несколько месяцев увидел улыбку и умиротворение на лице Итами, ощущая что—то непонятное на душе. Дернувшись, демон исчез из покоев и оказался на улице. Высокие и длинные ветви деревьев прогибались от ветра, пламя свечей давно потухло, а благовония всё ещё истончали тонкие ароматы женьшеня. Глубоко вдохнув, Акуто сел на земь, подгибая под себя ноги. Пытаясь успокоиться, лис не дернулся, ощущая позади мощную ауру, что постоянно источал его старший брат, что являлся перед ним не просто.

– Брат.

– Доброго здравия, Куро.

– Как долго ты ещё будешь пугать и держать эту душу?

– Но ведь тебе интересно с ней? Как я могу избавить старшего брата от такой прекрасной зверушки.

Топнув, Куро создал вокруг себя красное пламя. Лис не любил слышать от демонов такого отношения к смертным, пытаясь сохранять с каждым миром нейтральные отношения. Акуто усмехнулся.

– Ежели тебе так интересна эта душа – бери.

– Прекрати это, Акуто. Я пришел сюда не для этого.

– Не томи или ступай, брат.

– Демоны говорят, что в одном из храмов пропал монах, которого обучали древнему искусству.

Открыв глаза и обернувшись, Акуто с непониманием смотрел на старшего лиса.

– Но ведь его потомок пал в древние времена. Кто смел принести в мир смертных это учение?

Пожав плечами, Куро сел на деревянные ступени. Смотря на ночное небо, усеянное миллиардами звезд, лис словно не желал рассказывать младшему что—то. Ощущая злобу, хранитель храма громко простонал, падая спиной на землю.

– Я сдаюсь, Куро. Ты победил.

– Не понимаю о чем ты, брат. Но, поверь, Йоми, Майор Ками и Котоамацуками в таком же неведенье. И, ещё.

Ощущая напряжение старшего, Акуто нервно сглотнул, когда красное пламя вспыхнуло настолько сильно, что опалило верхушки деревьев, вынуждая гореть те в вечном пламени.

– Я не очень доволен твоим поведением, младший брат. Но даже это не столь важно, как возвращение твоего старого друга.

– Которого из, Куро?

– Именно это ты и выяснишь. Не забывай, брат, что я все таки представитель нашего храма и обязан подчиняться воле двух миров.

Фыркнув, Акуто отмахнулся. Он пытался понять, кто мог заставить демона говорить и быть столь серьезным, упоминая не только Майор Ками, но и Котоамацуками. Поняв, о ком шла речь, Акуто дернулся и осел.

– Он в Камакуре?

Опирая ножны катаны о плечи, Акуто спокойно шел по длинной тропе, что вела глубоко в лес. Звуки постепенно оставались позади, а смертный облик стекал плотной жидкостью, что пропитывала собой не только землю, но и траву с листьями. Лисьи уши улавливали шепот духов и демонов. Уже прошло много столетий с тех пор, как врата в царство Йоми распахнулись, позволяя низшим демонам ступать на запятнанную Ашихару. Будучи прислужником Инари, Акуто неимоверно был доволен тем, что ему позволили взять под опеку один из храмов, что являлся печатью—основой, на которой держались приоткрытые врата. Именно он мог возвращать демонов обратно к Владыке, не сталкиваясь с ним лицом. Акуто не любил вмешиваться в дела верхнего и нижнего мира, беспечно существуя подле Камакуры, изредка усложняя смертным жизнь: одним взмахом руки, древний лис мог испепелить посевы, уничтожить дома или пропустить тех, чья жажда крови оказывалась выше его. Таким демонам удавалось сбежать не всегда. Котоамацуками, словно специально закрывали глаза на происходящее, не смея нарушать баланс природы и сил, вынуждая Майор Ками сражаться самостоятельно. В такие моменты, когда Великие божества сходили с пантеона, Акуто старался исчезнуть из Камакуры. Спрятаться как можно дальше, дабы не видеть надменные лица тех, кто, как он считал, незаслуженно восседали на своих местах. Исключением для него всегда была прекрасная, достаточно нежная, но справедливая Инари, власть которой распространялась во всех трех мирах.

Добравшись до пустотной поляны, Акуто ударил ножнами о землю. Синие огоньки пламени ярко засветились за его спиной, постепенно образуя восемь хвостов. Дуновение ветра принесло тонкую травинку, которой тут же были подвязаны длинные волосы. Полы черного кимоно обуглились, а воздух постепенно наполнялся тяжелыми миазмами. Здесь, среди его владений, была одни из приоткрытых завес, от которой просачивался удушающий зловонный запах. Нахмурившись и прикрыв нос рукой, лис ударил ножнами ещё два раза, вынуждая грань Йоми явиться перед его взором. Дугообразные волны расходились по воздуху, пространство искажалось от каждого громкого крика, что доносились из самого нутра нижнего царства. Множество маленьких глаз резко распахнулись, когда явились в мир смертных, дабы узреть того, кто посмел потревожить завесу. Ухмыльнувшись, демон задержал дыхание и, прицепив ножны к поясу, выудил плотную ткань, которой тут же перевязал половину лица. Он не желал надышаться нижним смрадом, не любил проводить время в обрядах очищения, но жжение по телу постепенно распространялось, образовывая плотные пузыри. Синее пламя приближалось к хозяину, испепеляло миазмы и очищало кожу. Лис стоял слишком близко, позволяя Йоми загрязнять его тело.

– Кто посмел явиться пред частью врат?

Голоса, что издавали глаза были тонкими. Их писк вынуждал прикрывать глаза.

– Хранитель этих земель явился, дабы встретиться с Владыкой.

– Владыка не желает видеть предателя.

Вскинув бровь, Акуто скрестил руки на груди, быстро постукивая пальцами по ткани. Он не любил, когда низшие демоны так его называли, стараясь напомнить тягостное прошлое. Однако, намереваясь пройти в пустотные владения, демон настойчиво создавал в центре ладони пламя, желая воздействовать на Они через силу.

– Умерь свой пыл, старый лис. Мы закроем врата и не пропустим тебя.

– Тогда потеряете доступ к Камакуре.

Писк заменился на громкий шепот, а рябь увеличивалась в объемах, словно кто—то пытался прорваться в средний мир из Йоми. Глаза начали закрываться и тут же открываться, закатываясь или становясь красными. Отпрыгнув, Акуто положил правую руку на ножны, совершенно не понимая, что за демон способен ввести в безумие назойливых Они. Вечно споря друг с другом, демоны повторяли одно и то же действие: глаза судорожно дергались, когда синее пламя приближалось к ним, Акуто довольно ухмылялся, спокойно проходя через врата. Но сейчас, когда нечто жестокое и кровожадное пыталось выйти, лис не мог понять, кому так сильно необходима очерненная Камакура.