Кристер «завис». Смотрит на меня, на метку, снова на меня.

— Я не понимаю связи. Ты не слышала, как я сказал мгновение назад, что готов жизнь ради тебя положить? — а после хмурится. — Ты спрашивала у кого-то значение этой метки?

— Да. Можешь не утруждаться объяснять. Я почти смирилась с тем, что ты призвал меня. просто чтобы убивать было не жалко.

— Почему не спросила меня? Хотя нет. Я бы всё равно не сказал. И пока не собираюсь. Могу лишь разъяснить одно — метка никак не связана с жертвоприношением или чем-то похожим. Скорее наоборот, она — гарант твоей безопасности.

— Пока мы её не снимем?

— Она не снимается, — Кристер снова смотрит мимо меня. — Это насовсем.

— Но… ты же говорил…

В глазах неожиданно темнеет, а потом резко ударяет голубая вспышка. Я слышу рычащий голос Кристера так, будто нахожусь под водой, а потом пропадает и он.

Когда Катя безвольно повисает на моих руках, сразу понимаю, что дело в Хаосе — очень уж агрессивная зараза. Поднимаю девушку и несу в спальню. В свою спальню, ибо больше я её одну не оставлю.

Камин уже разгорелся, так что человечка не замёрзнет. Укладываю в постель и тут же отхожу к буфету, перебрать баночки и амулеты. Проклятье, столько лет воевать с Хаосом и ничего подходящего? Мази, растворы, бинты… Мне случалось получать ранения. Некоторые даже были достаточно серьёзными, чтобы прилагать усилия по их лечению, а не ждать, пока само пройдёт.

Выбрав пару пузырьков, состав которых позволял принимать их внутрь, вернулся к кровати.

Русые вьющиеся волосы Кати разметались по подушке и плечам. Миловидное лицо с чуть вздёрнутым носом мне сразу приглянулось, едва она возникла в моём мире. Светлая кожа совсем без изъянов. Не знаю, как иномирки это делают, но их внешность куда приятнее, чем у местных. Фигура суховата, но это лишь добавляет шарма. Красивая поднятая грудь, плоский живот, стройные ноги, и всё моё.

Набираю в ложку зелье, подсовываю ладонь под затылок и вливаю в немного приоткрытый рот. Мне в любом случае предстоит путешествие на юг, но нужно обеспечить ей выживание. Хотя бы до завтра.

Человечка морщится и трогательно, жмётся ко мне, будто ища защиты. Через некоторое время пушистые ресницы вздрагивают, и она с явным усилием открывает глаза.

— Что случилось? — едва шепчет Катя.

Потом озирается, взгляд замирает на мне, и она напрягается. Мне почему-то неприятно. Не хочу, чтоб она меня боялась.

— Мы у тебя?

— Весь замок мой, — наклоняю голову, а после вытаскиваю из-под неё одеяло и укрываю. — Но здесь никто не рискнёт тебя тронуть.

Смотрю на дверь. Мне стоило бы начать поиски обречённого на смерть жреца, но я медлю. Не хочу оставлять её. Большая часть моих людей ещё в форте, доверить защиту Кати кому попало я не могу.

— Лежи, — поднимаюсь и иду к двери. Вижу, что человечка напрягается и делаю приятный вывод, без меня ей всё же страшнее, чем со мной. — Я отдам приказ найти ублюдка. Это быстро.

Обычно такими делами я занимаюсь сам, отстаивание прав, демонстрация силы. С учётом обстоятельств поиски нужно делегировать. С хаосом шутить нельзя.

Выхожу в коридор, иду к лестнице и нахожу взглядом одного из оставшихся стражников:

— Собрать всех и найти жреца Алишера. Привести ко мне живым, не обязательно здоровым. Выполнять.

Тот кивает и бросается в боковой коридор, откуда можно попасть в казармы, я же иду назад и натыкаюсь на Бригитту.

— Приготовь лёгкой еды для человечки и принеси ей одежду, пригодную для путешествия.

— Мой господин… Вам не стоит…

— Выполняй, — с рычанием требую я.

Мне кажется, или подчинённые совершенно потеряли понимание, с кем разговаривают? Придётся напомнить, что я для них не понимающий приятель, мне неинтересно слушать бредни смертных.

Катя сидит на кровати, натянув одеяло до подбородка. Кот тоже проник в комнату и залез ей на колени. Выглядит человечка бледной и нездоровой. Заражение пойдёт быстрее, чем могло бы. К тому же она упала в реку, на здоровье это тоже отразится. Слабое тело быстрее принимает в себя Хаос. Не допущу.

— Заражённые становятся агрессивными, — я смотрю на зверя. — Лучше убрать отсюда мелкое недоразумение.

Катя вздрагивает и бледнеет ещё больше.

— Нет, пожалуйста, — она умоляюще поднимает на меня глаза. — Он единственный, кто меня здесь любит. Кому я нужна просто потому, что я — это я.

— Животные испытывают привязанность, не любовь. Если его покормит и обогреет другая человечка, он будет так же ластиться к ней.

— Ты этого не знаешь, — Катя вытаскивает из-под одеяла руку и гладит кота. Знак истинности мерцает в тусклом свете.