Произошла небольшая заминка, прежде чем Саркан, нервно вздохнув, спросил:

— А ты бы мог? — кажется, с каждой брошенной фразой Наиля его младший брат разочаровывался всё больше.

— Конечно, мог, Кан. Ты убил нашу мать, почему я должен жалеть тебя? И я сделаю это, — господи, да он и правда верил в то, что говорит. Ярость и дикая ненависть уродовали светло-зелёные глаза.

— Идём. Не слушай эти бредни, — она подхватила парня под руку и отвела чуть поодаль.

Его ладони слегка подрагивали, а взгляд бегал, почти не останавливаясь. Такие жестокие слова просто выбили почву у него из-под ног. Саркан отдышался и обратился к ней:

— Тяжело слышать горькую правду после стольких лет лжи. Ну, да ладно, будет мне уроком. Иди к костру, я подойду через несколько минут. Хочу побыть наедине.

Она ушла в тень, дала ему время подумать и собраться с мыслями. Но осталась неподалёку, готовая в любую минуту подставить своё плечо для поддержки. А может она предчувствовала нечто ужасное, что случилось буквально через несколько мгновений.

Тихий щелчок потом ещё долго отдавался в ушах. Девушка отреагировала слишком поздно, когда двое из охраны уже упали замертво с огромными дырами в районе груди. Следующий огромный огненный шар летел в спину Саркана. Мэл бросилась наперерез. Секунды растянулись во времени, пока она наблюдала, как младший принц оборачивается на жуткий шипящий звук. Как взлетают вверх тёмные брови, как в глазах остается только обреченность. Мэл подскочила, повалив его на землю, в тот самый момент, когда шар грозил столкнуться с наследником.

Правую лопатку обожгло огнём, она почувствовала, как вспузырилась тонкая кожа на спине. Боль, дикая боль на мгновение лишила её рассудка. Очнулась только тогда, когда её плечи больно сжали чужие пальцы.

— Ты как? Слезешь с меня?

— Да, сейчас, — она чувствовала зуд начавшейся регенерации. — Не подходи к нему. Он опасен!

— Уже нет, — глухо откликнулся принц.

Девушка, пошатываясь, встала с холодной земли и, баюкая руку, поспешила к месту, где лежал Наиль. Саркан присел рядом с ним на корточки, прощупывая пульс, который не было смысла искать. Ведь ручка метательного ножа, который она бросила до того, как повалила принца, торчала аккурат напротив сердца. Старший принц королевства Айварс, заговорщик, загубивший не одну жизнь, погиб при попытке побега.

— Он мёртв. Зачем было бить в сердце?!

Она чувствовала себя виноватой, но его последняя фраза возмутила до глубины души.

— Ну, уж простите! Не умею делать свою работу плохо!

— Лучше бы ты не делала её вовсе!

— Саркан, что ты такое говоришь?! Я жизнь тебе спасла! За твою доброту уже поплатились два хороших человека! Как ты будешь смотреть в глаза их семьям, зная, что это сотворил твой братец?! — девушка указала на стражников, которые скончались на месте. Внутри смешались боль и ярость.

— Знаешь, мне не привыкать к убийцам и монстрам в семье… — девушка думала, что эта словесная пощёчина остудит огонь, полыхающий внутри неё, но она лишь разожгла его сильнее. — Было бы лучше, если бы ты никогда не появлялась во дворце!

— Да, вы правы, Ваше Высочество, — зло цедила Мэл каждое слово. — Я тоже убийца. Но вот странность. Я убивала ради семьи, а не ради иллюзии власти и могущества. Но мне, кажется, даже добрые дела, которые я сделала ради вас, вы никогда не оцените, лишний раз, напоминая мне о том, что у меня руки по локоть в крови! — она повысила голос. В первый раз позволила себе накричать на него.

— Добрые дела? Серьёзно, Мэл?

— Чего уж тут удивительного?! Да я ради вашей семьи забыла о своей жизни! Шатаюсь по всему материку, когда уже давно должна была вернуться в свой клан! Я могла любить и быть любимой, но отказалась ради вас, ради своего королевства! Как же я усталаю Иди ты к чёрту, младший принц! — может бы она и пожалела о своих действиях потом, но сейчас с чистой совестью оборвала связь, которую скрывала последнее время.

Нить, связавшая их жизни, с треском оборвалась. Перед глазами всё поплыло, голова кружилась, как сумасшедшая, пришлось опереться на край повозки, чтобы не упасть снова. Её резерв пустел на глазах, вместе с ним развоплощалась и маскировка. Тёмные пряди стали серебристыми, она почти уверена, что глаза тоже посеребрились.

— Вот и всё. Ты больше не связан чувствами ко мне. Можешь не благодарить. Это ведь такой пустяк, спасти чью-то жизнь! Ведь так?! — желчь выплёскивалась из неё без остановки, но она не могла остановиться. Слишком долго копила всё это в себе.

— Ты снова меня обманула, Мэл. Почему не сказала мне об этом?

— Да я вообще сплошное разочарование для тебя! Но вместо того, чтобы поблагодарить за спасение, ты снова меня обвиняешь во всех грехах! Ты ведь сам говорил, что при дворе все люди носят маски. Так почему ты осуждаешь меня за это? Изменения внешности не такие уж и страшные по сравнению с изменением поведения большинства придворных, что в лицо улыбаются, а в спину готовы без раздумий нож вонзить. А я всегда оставалась собой, даже нацепив несколько масок. Если бы ты внимательно смотрел, то никакая из них не стала бы помехой, чтобы увидеть и узнать меня настоящую. Любящую свою приобретенную семью, готовую умереть за вас с отцом! Но кто бы это оценил.

— Да, сестрица. Знаешь что. Хотела свободы, я тебе её дам. Едь, куда хочешь, но чтобы я тебя во дворе больше не видел! С отцом сам поговорю, — и вот между ними снова стена. Окончательно и бесповоротно. Сможет ли он когда-нибудь простить её за убийство брата?

— Спасибо и на этом. Ненавижу… — она не успела договорить, потому что сознание, пожираемое оттоком магии, покинуло её. Чёрт, похоже, она всё-таки что-то напортачила с ритуалом. Оставалась надежда, что Адалин позаботится о малышке и найдёт ей хорошего опекуна, благо она успела составить завещание. Умирать было не страшно, страшнее было оставить Берти одну.