— Всё равно не понимаю, зачем нам, будущим лекарям, руны? Мы явно не станем вызывать ничего с той стороны.

Преподаватель нахмурился, подобные настроения он не любил. Все поступающие в академию делали это осознанно, автоматически соглашаясь с форматом обучения. Но в каждом потоке обязательно находились ученики, которые бунтовали против утверждённых норм и стандартов. Разговор с такими всегда был одинаковым.

— Демон низшего порядка, призванный по этой руне, — он указал на витиеватые узоры, отходящие от основного круга и образующие нечто похожее на пентаграмму, — способен слюной исцелить глубокую рану, полученную в бою. Согласитесь, довольно приятный бонус, если ваши собственные силы на исходе.

— Но мы давно ни с кем не воюем. Если и были столкновения с демонами, то они уже в прошлом. Лет сто прошло, наверное, — студент не хотел сдаваться и продолжал гнуть свою линию.

— Помимо демонов, с которыми, как ты верно отметил, противостояния уже давно нет, — преподаватель осенил себя защитным жестом так, словно даже сама мысль о возобновлении боёв приносила ему страдания, — есть ещё виверны, дикие великаны. И не стоит забывать о стычках между самими драконами, что бывают настолько жестокими, что вам лучше об этом не знать.

— Да, не хотела бы я встретиться один на один с рогатым на поле боя, — теперь в разговор включилась девушка, которая стояла по правую руку от учителя. — Говорят, они беспощадны в бою, не жалеют даже раненых, а за свою кровь способны мстить обидчику до последнего колена.

— И именно поэтому мы ещё раз благодарим богов за то, что у нас перемирие, и наконец-то приступаем к вызову, — преподаватель вмиг стал серьёзным, с лица пропала усмешка, а взгляд цепко пробежался по аудитории. — Напоминаю: вызываем, смотрим, запоминаем внешний вид и отпускаем.

— Мистер Эмпрант, но раз перемирие столь хрупкое, почему нам можно их вызывать?

— Потому что это низший демон. Согласно межимперским стандартам, их разрешено использовать в целях обучения, а также в экстренных случаях. А вам, молодой человек, задание, — он повернулся к одному из студентов. — Подготовить доклад на три страницы об особенностях взаимодействия рас по имперским протоколам к следующему уроку. А теперь тихо, мы начинаем.

В аудитории за секунду воцарилась тишина, какая бывала только на выпускных экзаменах. Всё же преподаватель мог собой гордиться: не всем дана способность держать в узде несколько десятков студентов, у которых в голове после летних каникул гуляет ветер.

Томас Эмпрант встал напротив рисунка и, выбрав из толпы собравшихся первого попавшегося ученика, подтолкнул чуть ближе к рунам:

— Адепт Герман, начинайте.

Парень поправил чёрную мантию, чуть сползшую с плеча, вернул указательным пальцем правой руки мостик очков на место и приступил. С губ его срывались слова призыва, произносимые еле слышным шёпотом, но этого было достаточно. Правильно нанесённые на пол руны, слова, заученные наизусть — этого должно было хватить, чтобы призвать из преисподней низшего демона.

Все замерли в ожидании. Даже сам преподаватель задержал дыхание, хоть он и проделывал это каждый год с момента поступления на работу в академию. Когда вокруг рисунка заклубился чёрный дым, все дружно отступили от ограничительной линии.

***

Виталина

Слёзы давно высохли, оставив горькое послевкусие обиды и разочарования. Я закатала рукава белоснежной рубашки, и теперь они большими фонариками собирались у плеча. Вытерла лицо и привела себя в порядок, но этого всё равно было мало — глаза опухли от слёз, и когда я смотрела в окно, изображение становилось расплывчатым и туманным.

Я уже было потянулась за очередным платочком, как вдруг внутреннее пространство кареты заволокло густым чёрным туманом. Он неумолимо приближался ко мне, захватывая в свои сети.

В себя приходила несколько секунд, окутанная ощущениями беспомощности и неизвестности, которые я крайне не любила. Поглощённая туманом, я словно куда-то провалилась. Свободное падение захватило меня. Резкий рывок — и я рухнула вниз, больно ударившись боком обо что-то твёрдое.

Открывать глаза не спешила, только перекатилась на спину и замерла на чём-то деревянном и холодном в ожидании, когда мелькающие перед глазами разноцветные мушки исчезнут насовсем.

— Это не демон.

— Определённо не он.

— А кто тогда?

— Человек?

— Тоже дракон?

Звуки шумели, нехотя складываясь в слова. А у меня оставалось всего несколько секунд до того момента, когда придётся сказать, кто же я есть на самом деле.

Они не признали во мне демона, что неудивительно, ведь рожки мы выпускаем только в боевой ипостаси и достигнув лет этак двадцати пяти. А ещё они предположили, что я могу быть «тоже драконом»… О, нет! Мысли роем кружились в голове, и от каждой становилось только хуже. Кажется, я попала к драконам!