— Ты поэтому здесь?

— Она угрожала мне. Сказала, что прибьёт меня сама, если откажусь.

— Как видишь, не помогло, — я присела рядом с ней, мысленно анализируя повреждения.

— Она сказала, — Оливия вновь закашлялась, — что ей надоело прозябать в нищете. И что нельзя, чтобы был мир с демонами. Правда, я так и не поняла, при чём тут ты.

— Значит, они убьют тебя, — после моих слов она побледнела ещё больше, внешне превращаясь в каменную статую. — А после свалят всю вину на меня. Из-за этого начнётся новое противостояние между демонами и драконами.

— Но ты-то тут при чём? Ты же человек, — внезапная догадка озарила её лицо. — Человек же, да?

— Могла бы обнадёжить, но не буду. С такими травмами, как у тебя, лучше говорить правду.

Я видела, что девушке осталось не так много. Ещё полчаса — и она умрёт от внутреннего кровотечения. Я была бессильна. Потоки не могли помочь ей, да и я не совсем понимала, как это сделать. Словно стоял какой-то блок, а возможно, моя пра-пра этого просто не умела.

На мой взгляд, её сила и так была могущественна, а добавь к этому ещё и способность исцелять, что могло случиться? Не стоит становиться вровень с богами, за это можно поплатиться.

Оливия затихла. Дыхание её стало частым-частым, а из груди вырвался болезненный хрип.

Мысли в голове роились, генерируя и опровергая одну версию за другой. В итоге я остановилась на том, что изначально Белинда нарисовала особую пентаграмму, что призвала меня. Не с первой попытки, но всё же ей это удалось. А затем — здесь я мысленно поблагодарила дотошную и вредную Имельду Стоун — в дело вступали расовые особенности демонов.

Если со мной, пусть и ненужной дочерью короля, что-то случится на территории драконов — прощай мирный договор. Видимо, по задумке Белинды я, после того как «избавлюсь» от Оливии, должна и сама погибнуть. Неплохо.

Размышления прервал звук приближающихся шагов.

Я послала весточку Афоне, вложив в неё отчаянный призыв, и, прижавшись к земле, спряталась за валун.

Виталина

Старалась сидеть как можно тише, пока двое склонились над Оливией. В пещере, или где мы находились, было довольно темно, так что видно меня не было. Да они и не смотрели по сторонам, будучи уверенными, что я ещё не пришла в себя. Какая самонадеянность!

Незаметно, создавая как можно меньше шума, достала из сумки парализующее зелье в красном флаконе. И в который раз мысленно поблагодарила администрацию Академии за такое правило — всегда носить с собой сумку со всем необходимым для боевика.

Раз Оливия напала на меня с зельем, то будет справедливо воспользоваться им же против того, кто его приготовил. А в том, что его приготовила Белинда, я не сомневалась. Я смогла повторить рецепт с точностью до грамма, а знания моей пра-пра мне в этом сильно помогли.

— Почти всё, — Томас Эмпрант, тот самый преподаватель, на уроке которого я и появилась, брезгливо отдёрнул руки от лица девушки, и Оливия застонала от боли. — Я пойду, проведаю нашу демоницу. Она скоро придёт в себя.

— Я догоню.

Он ушёл, а Белинда так и осталась стоять напротив племянницы, не предпринимая ни единой попытки ей хоть как-то помочь. От этого мне стало физически плохо. Родная кровь — и такое отношение? Разве так можно?

— За что, тётя? — слова давались Оливии всё труднее.

— За деньги, конечно! — фыркнула женщина, и мне даже показалось, что плюнула на землю. — Если бы не твоя глупая мамаша, которая не смогла захомутать богатого герцога, мы жили бы иначе. Тогда не пришлось бы выходить замуж за этого неудачника, который зовётся моим мужем лишь по недоразумению. Но ничего, я это исправлю.

— Вы и его убьёте?

— Зачем же? — казалось, женщина искренне удивлена вопросом. — Как только война между демонами и драконами войдёт в новую фазу, он сразу же получит много заказов на обмундирование для армии, так что дела наши пойдут в гору. Осталось совсем немного…

— Вы сумасшедшая!

— Я реалистка. Но ты, к сожалению, этого уже не увидишь.

Слушать идеи Белинды было занимательно, но скоро вернётся второй. Как только увидит, что меня нет на месте, прибежит сюда. Так что времени для осуществления задуманного у меня осталось совсем мало.

В одном я была согласна с Оливией: её тётушка совсем выжила из ума. Разумеется, я обратила внимание, что её одежда из дорогих тканей, да и держалась она всегда высокомерно, чем очень смахивала на обнищавшую аристократку. Но я и подумать не могла, что жажда вернуть былые времена — те самые, когда в противостоянии гибли и её, и мои сородичи — победит здравый смысл.