— С чего начать? — спросила она осторожно.

Вэл безумно обрадовался ее вопросу.

— Начни с первого дня в магической академии.

— А причем здесь…

Начала было Ника и запнулась. Во взгляде мага было такое превосходство, что в принципе, ответы стали уже неважны.

— Так это ты устроил травлю? Тогда…

— Я, — сказал он довольно.

— Но как?

— О, дорогая моя, это было очень просто. Я всего лишь написал письмо мэтру Атталю.

— Письмо? — Ника пока еще не понимала, чем ей могло навредить письмо. — И что там было? Почему все на меня так ополчились?

Губы пленницы задрожали, и она поняла, что вот-вот разрыдается. Вэл рассмеялся.

— Письмо я написал от имени твоего отца. А там объяснил, что столь знатной девице, как сола Вероника Ренуар не подобает учиться вместе с разным отрепьем. Что ей, — он глянул с торжеством, — то есть тебе, обязаны предоставить самого лучшего учителя и особые условия.

Ника прикрыла ладонью лицо. Какой кошмар. Чудо, что после такого послания ей не устроили темную. А она-то гадала, что случилось. Вот урод! Он так спокойно рассказывает об этом, словно не сделал ничего предосудительного. Он откровенно гордится собой. Девушке стало тошно.

— Но для чего? — спросила она. — Вэл, зачем тебе это было нужно?

Маг резко вскочил, с грохотом отодвинув кресло. Оперся руками, навис над столом. Лицо его пошло красными пятнами.

— Не смей меня так называть. Это не мое имя, а того щенка, чью личину мне пришлось носить целый год.

— А как тебя называть? — Ника очень старалась, чтобы голос ее не дрожал.

Ее похититель был страшен. Он задумался на миг, словно забыл свое имя.

— Зови меня Повелитель.

Потом вдруг успокоился, уселся на место, вновь взялся за вилку.

— А все из-за тебя, дорогая.

Ника опустила лицо. Ей кусок в горло не лез. Было так мерзко, так плохо от услышанного. Ее пленитель пребывал в прекрасном настроении. Он пробовал блюдо за блюдом и совершенно не обращал на девушку внимания. Наконец она решилась:

— Вэ... — Ника запнулась и поспешила исправить оплошность, — Повелитель, а зачем тебе это все было нужно? Я никогда не поверю, что столь сложный план разработан ради моих красивых глаз.

— Что ты, милочка, твои глаза тут совсем не причем. Тебе доводилось слышать о книге судеб.

Что-то смутное всплыло в памяти волшебницы.

— Такая есть у совета магов? — неуверенно спросила она.

Вид Повелителя стал загадочным. Он ухмыльнулся одним уголком рта.

— Не только.

— Как это? — Тут Ника была совершенно уверена. — Я точно помню, что она одна, поэтому ее берегут.

Мужчина поднял ладонь, сделал из пальцев подобие буквы «V».

— Их две. Одна в вашем мире. Другая здесь.

— И что? — Ника едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. — Я-то тут причем?

— При том, моя дорогая, что в этой книге говорится о тебе.

— Обо мне?

Маг раздраженно поморщился. Бесконечные вопросы начинали его бесить.

— Милочка, — сказал он, пока еще удерживая ярость внутри, — не могла бы помолчать. Мне очень не хочется вновь прибегать к заклинанию.

Он замолк. Мило улыбнулся и вдруг рявкнул на девчонку изо всех сил:

— Заткнись, дура!

После вновь мило улыбнулся. И Ника окончательно уверилась, что с головой у Повелителя совершеннейший непорядок.

— Так вот, — продолжил выступления маг, — там есть все. День, время, место рождения. Там написано, в каком году ты будешь поступать академию магии. Даже в чей класс попадешь. Нет только имени. Но это такие мелочи. Правда?

К Нике наклонились через стол и уставились в глаза не мигая. Она, боясь открывать рот, просто кивнула. «Не спорить. Только не спорить!» — билась в голове суматошная мысль.

Повелителя ее реакция обрадовала.

— Ты же хочешь узнать, почему там написано про тебя?

В ответ он получил очередной кивок, довольно прищурился и выдал то, чему Ника уже почти не удивилась:

— Из-за твоей магии. Твоя способность управлять всеми стихиями разом уникальна. Последний такой маг был пятьсот лет тому назад.

Волшебнице страшно хотелось спросить, связано ли это с тем, что Повелитель оказался заперт здесь на целых двадцать лет, но она промолчала. Последние события научили ее держать язык за зубами.