— Похоже на то… — я растерянно, не до конца ещё придя в себя, ощупал руку. От самой шеи по ней разливалось легкое онемение, словно бы я её отлежал. Хотя я сидел.

— И что делать, если ты его во сне вызовешь? — поинтересовался Алан.

— Во-первых, не я, а Эзра. — поправил я целителя. — А во-вторых, рубите руку. Слышишь, Танис? В рамках договора, в целях моей безопасности, приказываю. Отруби мне руку, едва в ней окажется серп Эзраила.

— Слушаюсь, повелитель. — кажется, в глазах эринии даже промелькнули искорки радости. Хотя, возможно, это я спросонок отблески костра за них принял.

Ужин мы провели молча. Каждый думал о своём. Мы с Аланом съели по банке гречки с тушёнкой. Танис предпочитала более натуральную пищу, поэтому поймала себе зайца. Выпив из него заживо кровь, она закусила душой, сердцем и задней лапкой. Остатки отдала волку. Хм. А есть некоторые плюсы и в демонической бытности. Сколько времени на готовку экономится?..

Дождь, мелко моросивший весь вечер, сменился снегом. Синоптики всё-таки научились предсказывать погоду.

Едва стемнело, мы отправились спать. Караул не выставляли, и даже магическую отпугивалку не чертили. Ауры от меча Танатоса хватало, чтобы не только волки — большинство лесных духов обходили нас стороной за сто метров. Ну а если что, то Вульф, питомец Алана, почует и сообщит. Или даже сам расправится с любой маломальской угрозой. Спал я, как обычно, почти в обнимку с мечом, положив правую ладонь на рукоять. Так я мог получить доступ к его силе и способностям даже во сне. А в последнее время это было нужно всё чаще и чаще. Эзраил иногда пробуждался, когда мне снились даже не кошмары, а просто беспокойные сновидения. Вроде этого. За день я находился по тайге, поэтому мне снилась она. Я брёл один по зарослям и лужам. Ноги вязли в рыхлом грунте, и я едва находил тропинки плотной почвы, чтобы идти дальше, периодически оступаясь и увязая в грязи.

— Ну привет. — раздался знакомый голос посреди болота. — Давно не виделись.

Я вздрогнул и обернулся в сторону источника звука. Так и есть. Лёня. Стоит и нагло ухмыляется, словно в сапоги мне нагадил. От неожиданности я оступился, и моя нога погрузилась в трясину по колено. Мой душевный паразит стоял в полный рост, а его одежда была покрыта тонкой корочкой льда, который постепенно трескался и отваливался мелкими кусочками. Я попытался вытащить провалившуюся ногу, но вместо этого увязла вторая.

— Не пытайся. От самого себя не убежишь. — уверенно продолжил разговор Эзраил.

И только теперь до меня начало доходить осознание того, что это — сон. Я сосредоточился и пожелал, чтобы болото застыло и начало замерзать. Оно послушалось. Затем я приказал мерзлой трясине треснуть. Она выполнила и эту команду, после чего я смог выбраться из болотного плена.

— Что, родители не научили, что не здороваться — неприлично? — незваный гость совершенно нагло ухмыльнулся, в ответ на что я просто подошёл к нему и вонзил Лёне меч в живот, но тот даже не дрогнул, а лишь по джокерски улыбнулся. — Ага. Я же и так уже мёртв. Спасибо, кстати, тебе. Ну, дальше что? Таблеточки-то от шизы не рабо-о-о-о-тают больше. А этот фокус надолго тебе не. По. Мо. Жет.

Последний комментарий относился к моим действиям. Я ж не просто так вонзил меч в него. Пусть даже это был сон — за счет того, что я засыпал с рукоятью оружия в руке, я мог его использовать даже вот в таком осознанном полусновидении. А древний атрибут был весьма многофункциональным артефактом. Так, одной из его функций является банальная для клинков фокусировка и усиление воли. Как волшебная палочка, или шпага, только меч. Да, я был готов к подобному прорыву запертого, замороженного в глубинах моей души Эзраила. И сейчас, когда его тюрьма подтаяла, я вновь его замораживал. Раньше мне пилюли помогали эту клетку сдерживать. Но сейчас, из-за изменений, вызванных кровью Танис, магический лёд стал хрупок. Придётся сегодня до утра медитировать, чтобы на несколько дней его запереть.

— Не. По. Мо. Же-е-е-ет. — пропел Лёня. — Хочешь, открою тебе небольшой секрет? Кто-то лезет в твою душу. Кто-то, такой же, как ты. Вас связывает столь тоненькая ниточка, что ты её даже не чуешь. И еще долго её не заметишь.

— Откуда ты это сказал, колобок свежемороженый? — я удивленно оглядел ледяную глыбу, в которую превратился Лёня.

— Я. У тебя. В голове. Дурачок. — паразит расхохотался, и звук при этом исходил со всех сторон разом. — Видишь, мне уже нет нужды разрушать клетку, чтобы общаться с тобой. Неделька пройдет, и будем не только лишь во сне разговаривать. Я сведу тебя с ума. Ты сам меня выпустишь, лишь бы я замолчал!

— Ну тогда и поговорим. — я не стал ждать, что он там еще навыдумывает, с целью помотать мне нервы, и проснулся.

Очнулся я там же, где и засыпал. В палатке. Алан решил остаться на улице, благо — он мог увеличить своего волчару до любого размера, и дрыхнуть на пузе у зверя, не боясь мороза. Я включил фонарик. Танис сидела в углу, скрестив ноги, и с явным удовольствием пила кровь… Из человеческой кисти. Если конкретно — из мужской. Совсем точно — из левой. Максимально конкретизируя — из моей. Да, она была отделена от моего запястья.

— Повелитель, я исполнила всё в точности, как ты велел. — не скрывая удовольствия, промурлыкала эриния. — Серп появился, руку я отсекла. Серп вон, рядом с тобой. Кисть обратно прирастить нельзя, так что чего добру пропадать? Рану прижгла холодом, ты даже не дернулся, пытаться будить не стала, ты явно был в магическом трансе. Ещё вопросы есть?

— Есть. Ты чего, совсем не спала? — я грустно посмотрел сначала на культю, а затем на атрибут Эзраила.

— Совсем, повелитель. С того самого дня, как ты сделал меня эринией. Чтобы брат твой, Гипнос, бог сновидений, не смог повлиять на меня, и на остальных. Ты всех лишил нас сна.