Шрифт:
Так… Я что-то забыл…
Резко оборачиваюсь и вижу, как Мелани отходит к закрытым воротам, вжимаясь в них спиной.
— Мелани, — делаю шаг к ней навстречу, но она пугается (неужели я такой страшный), быстро оборачивается и начинает забираться по воротам наверх, в своем стремлении перелезть через острые металлические вершины. — Стой! Не надо! — добегаю до нее, хватаю за талию и отсоединяю от ворот, как котенка от ветки высокого дерева.
— Отпустите, — отталкивает меня ладонями, заставляя дымиться ткань плаща от своей огненной магии, — Ой! — вскрикивает Мел, пряча ладони, а я ставлю ее на землю.
— Значит, твоя магия прорывается, когда ее хозяйка испытывает праведный гнев! — довольно скалюсь и поздно замечаю, что Огонек заглядывает мне под капюшон, распахивая рот в удивлении.
— Тедди Стоун? Это опять вы?
«Вот же пекло! Какого архта я не снял свой самый нелюбимый морок!»
Глава 18
Марк — невыносимый иномирец. Часть 2
Марк
— Тедди Стоун? Это опять вы? — ошеломленно спрашивает Мел, а я пытаюсь понять, какая бездна заставила меня забыть о том, что за морок на мне… Вернее не совсем морок… — Я… я… благодарю вас… Вы снова спасаете меня, — Мелани сверлит взглядом свои туфли, вытирает ладошки о платье, которые скорее всего расцарапала о железные перила ворот.
— Почему вы так поздно возвращаетесь в академию… — тихо спрашиваю, унимая бешено бьющееся сердце и ноя внутри от досады. Может догнать тех недодраконов и пересчитать им ребра… Может мне полегчает.
— Моя сменщица… Она опять заболела… — так неуверенно, закусив губу отвечает Огонек, видимо, понимает, что ее сменщица очень коварная крыса.
— Заболела воспалением хитрости… — травлю байку учителей из своего прежнего мира. — Идем, Мел, — беру за руку растерянного Огонька, который ступает пару шагов, а потом приходит в себя и отнимает руку.
— Нет! — так грозно заявляет. — Мне нужно вернуться в академию!
Смотрю на воинственную девушку, которая все никак не может посмотреть мне в глаза… И тут до меня, муд… кхмм… идиота, доходит, что Мелани помнит тот коварный поцелуй «Тедди Стоуна», и сбита с толку его поведением.
«Я тоже сбит, Огонек!»
Боже… Прикрываю глаза, трогая переносицу. Я вел себя с Огоньком, как…
— Академия уже закрыта, Мелани! — снова беру сопротивляющуюся Мелани за руку и увожу из темной улицы. Будет легче, когда мы придем ко мне домой и поговорим.
— Куда мы идем?
— Ко мне! — занавес.
А теперь, когда одна огненная ведьма брыкается, возмущается и пытается доказать мне, что ни за что не будет ночевать в моей квартире, что она лучше перелезет через забор академии, или переночует в своей аптеке, но не ступит за порог квартиры «коварного лжепреподавателя». Я вспоминаю, как оно все было, и как я дошел до такой жизни, что обманываю девушку, которая так сильно мне понравилась…
В тот вечер, когда я очень наглым образом поцеловал Мел, и мое проклятье развеялось в не самый подходящий момент, я очень стремительно и так позорно сбежал, оставляя растерянного Огонька со своей печалью один на один.
Эйфория от того, что я вернул свой истинный облик наложилась на эйфорию от такого вкусного поцелуя Огонька, что я просто не смог нормально соображать.
Я собирался рассказать Мелани все, но планы поменялись, когда я узнал очень отвратительную и раздражающую новость, вернувшись в местное управление.
Глайс сбежал…
А после, я разбил челюсть одному из стражников, который не понял каким образом мерзкий ублюдок смог обвести его вокруг пальца.
Я значит ловлю, а они теряют! Тут же!
Но решение было найдено быстро и опрометчиво.
Дождавшись (перехватив) почтовую карету с новым учителем приготовления лекарств, я, используя всю свою изобретательность и изворотливость, заболтал очень впечатлительного кандидата магических наук.
Мужчина, аристократического вида, слушая меня, протирал платком свой ровный с горбинкой, как у Лермонтова, нос, под которым красовались блондинистые усы с закрученными кончиками, и попеременно поправлял узкий камзол на не менее узком теле, а следом приглаживай белокурые локоны…
Мда… Я тогда решил, что точно не буду брать с него морок… определенно нет!
— Прошу простить, господин Блайкетт… — я уже прятал в карман свое удостоверение сыщика, которым почти напугал бедного преподавателя (если узнает Айварс, то точно меня уволит). — По приказу ректора Ансгардской академии, я должен предупредить вас о том, что в ее стенах сейчас не безопасно, — удовлетворенно отметив, что мой визави побледнел и замер, я продолжил. — К сожалению, начало вашей работы придется перенести, пока будет проводиться проверка личностей всех преподавателей… Мы не можем допустить появления новых лиц, пока все зло не будет изгнано! — говорю пафосно и грустно, сдерживая предательский смешок за кашлем в кулак, видя, как судорожно кивает хрупкий преподаватель.