— Когда вы поняли, что ничего не получится? — тихонько спросила я.

— Когда к нам в Академию приехала Магическая комиссия во главе с твоим отцом, — фыркнул Визерис. И теперь на морщинистом лице отчетливо проступали совсем другие эмоции. Эх, сколько бы лет ни прошло, а как драконы были собственниками, так ими и остались. Король явно ревновал мою маму.

— Каким он был? — я затаила дыхание. Здесь и сейчас я могла узнать кусочек из своей жизни, своей истории. Это было важно для той маленькой девочки, что плакала ночью в подушку, боясь показать строгой бабушке свою слабость. Даже несмотря на то, что ни секунды не сомневалась, что единственный близкий человек любит ее всей душой.

— Нахалом он был, — рубанул дракон, заставив меня рассмеяться. — Они с Элианой всю Академию на уши поставили своим противостоянием. Арраниса выводило из себя, что Элиана не расшаркивается перед ним. Всякий раз, стоило ему сделать младшей ведьме какое-то замечание, все выходило с точностью до наоборот. И получалось, что ученица ставила на место взрослого ведьмака. Ох и зрелище это было, — хихикал дракон. Я же улыбалась в ответ.

— Но в итоге мама вышла за него, — аккуратно подытожила я.

— Да, — спокойно подтвердил он, — в итоге этот счастливчик взял в жены лучшую из женщин. — Сложно было не заметить скрытое в интонации мужчины восхищение.

— Но вы ведь тоже женились. И, по всей видимости, женились на своей Истинной, — я немного не понимала той грусти, что лежала на сердце Визериса.

— Это так, — он сложил пальцы домиком. — И я искренне люблю свою жену. Благодарен ей за покой, уют, за спокойствие рядом с ней. Но Калиса — мой тихий причал. Элиана же была огнем. Ярким, пылающим, неукротимым.

— А вы уверены, что ваша жизнь была бы лучше рядом с таким огнем? Простите, — качнула я головой, — но вы ведь жалеете, что моя мать не выбрала вас. Это очевидно. И, честно говоря, мне немного непонятно. Вся эта эпопея с истинностью у драконов слишком уж раздута, получается? Иначе вы бы искренне радовались тому, как сложилась ваша жизнь. — Кто меня дернул правду-матку рубить, я не понимала и сама.

— Слишком похожа на мать, — по-доброму снова засмеялся Визерис. Хотя и был несколько смущен моей отповедью.

На какое-то время между нами повисло молчание. Оно не было тягостным или каким-то некомфортным. Просто каждый из нас погрузился в собственные размышления.

— Я не шутила, — вдруг сказала я.

— О чем ты, девочка? — нахмурился дракон.

— Печать Богини Райт, — уточнила я. — Я не шутила, когда предлагала ее. Я могу показать, что на самом деле происходило на землях Морталлы.

Глаза Визериса подернулись дымкой.

— Ты понимаешь, что я узнаю все о твоей жизни?

— Мне нечего от вас скрывать, — пожала я плечами. И это было абсолютной правдой.

— Надин, если бы не необходимость понять, что друид успел натворить в моем мире и поиск того, как можно это исправить, я бы не согласился на твое предложение.

— Я делаю это не просто так, — сказала я.

— Конечно, — кивнул он, — понимаю. Собственная выгода?

— Мы, ведьмы, корыстный народ, от этого никуда не деться.

— Так что ты хочешь взамен? — он положил руки на стол и сцепил их в замок.

— В вашей темнице заключен под стражу мой… — как же я должна была представить Раттимира? Достаточно ли мне того, что в данный момент происходит в наших жизнях, чтобы понять: ближе этого демона для меня не будет никого? — …муж.

Да. Достаточно. И, если Раттимир не женится на мне добровольно, то тем, кто потащит его за волосы к алтарю, стану я.

Раттимира увидеть мне так и не дали. Король наговорил что-то пространное про охрану и прочее, но я поняла одно: какие бы доводы ни приводила, как бы ни желала показать, что не враг этим драконам, для них я осталась чужестранкой. А мой муж, тем более демон, представлял для высшей расы прямую угрозу. Визерису требовалось самому удостоверится в том, что Раттимир здесь именно из-за меня.

Я ненавидела ожидание. Считала самым страшным, что могли создать Боги. Они как будто наслаждались, когда посылали его в магический мир. Каким был разговор моего мужчины и короля? Что Раттимир рассказал? Мои воспоминания отец Марикуса хотел бы увидеть чуть позже. Когда сможет трезво оценить то, что происходило у него под носом. Слишком он был поражен открывшимися фактами. После предательства Октимуса, он не мог заново кому-то довериться. Требовалось время. И я в этом его не винила.

— Тоскуете? — раздался рядом приятный баритон. Я же поморщилась, как от вернувшейся зубной боли.