– Возлюбленный мой, бел и румян, лучше десяти тысяч других, голова его чистое золото, кудри его волнистые, черные, как ворон, уста его сладость и весь он мил мне, возлюбленный мой.

Сколько так продолжалось, я не помнил. Когда я очнулся, ее уже не было. То есть я помнил. Как она одевалась, как подарила мне поцелуй, как ушла.

Часы показывали 11.55. И я пропустил благословение. Открыл почту и написал ей.

Original Message-----

From:Минато

Sent: Friday, December 25, 2024 12.07 РМ

To: Мэй

Subject: Re [33]: ожидание вечность закончилось

Тонкая, исчезнувшая нить

Легких слов наброшена на плечи

Я отдам себя и этот вечер

Для того чтобы тебя любить

Слов не нужно и в глазах твоих

Загорится вновь огонь нездешний

Тонких слов исчезнувшая нить

Ты ушла. Но я другой, не прежний

Я мечтаю снова в этом дне,

Чтоб настали снова те минуты,

Где я жив, во тьме тебя любя

Потому что свет нам дарит утро.

Мэй не отвечала. Я посмотрел на почту. Там было письмо от Юкио-сан, который просил в 12.30, быть у него.

Я посмотрел на часы. Было 12.22. Встал оглядел себя. Легкая растрепанность волос снялась взмахом расчески. Галстук я перевязал. Заправил рубашку в брюки. Стер следы с брюк, это получилось не очень хорошо, но я решил, что застегнутый пиджак скроет недостатки.

Все это заняло не много времени и в 12.29 и 45 секунд я был у Начальника.

Секретаря не было, он был на каникулах и я вошел без доклада.

Юкио-сан был не один. Рядом с ним сидел неприметный господин не определенного вида.

Он был одет в среднеофисный черный костюм, и напоминал бы клерка, если бы не его глаза. Острые. Пронзительные глаза. Перед ним лежали две папки с распечатанными бумагами. Я поклонился. Юкио-сан кивнул. Я сел за стол. Человек подвинул ко мне папку с документами. Вторую папку он оставил у себя.

Это были скрины с моего компьютера. И содержание папки «с подарками», в которой находилось мое исследование .

Юкио-сан молчал. Молчал и человек. Я спокойно ознакомился с документами. Здесь были мои запросы в архив, мои заметки по схемам движения «товара» и оружия. Здесь были ответы архива и первые листы договоров, лежащих в папке. И отдельно лежал лист, с выделенным текстом и именем моего отца.

Я закрыл папку и ждал. Заговорив первым, я нарушил бы этикет.

Юкио-сан попросил меня объяснить, зачем мне эта информация. Я не стал отрицать, что меня заинтересовала история с поставками оружия, но пока я был простым исполнителем, я не проявлял к ней интереса, поскольку это было выше моих компетенций.

Но теперь, как исполняющий обязанности начальника отдела, я непосредственно отвечал за договоры, в том числе и за эти.

И это входило в круг моих прямых полномочий. Юкио-сан кивнул и посмотрел на человека. Его, видимо, мое объяснение устроило тоже. Поскольку вторую папку он передал Юкио-сану. Тот принял папку и подал мне два документа.

Один был бланк о допуске меня к секретной информации и моя подписка, о ее неразглашении. Материальных санкций не предусматривалось, но там была приписка, что нарушивший свое слово будет лишен материальной компенсации похорон, положенной, в случае гибели работника Компании, а также соответствующих выплат. Намек был прозрачен. Более чем прозрачен. Явынул подаренную Акари ручку с золотым пером из кармана.

Раскрутил колпачок ручки и подписал. Юкио-сан принял Лист. Аккуратно его положил и протянул мне документ. Это был приказ о его назначении на должность начальника отдела. Лон внизу написал ознакомлен. И поставил две подписи. Одну в строчке с именем и фамилией, другую внизу листа. Передал лист Юкио-сану.

Тот аккуратно вложил документы и передал папку человеку в сером.

Тот кивнул и начал со мной долгий разговор, о необходимости помощи родине и следованию ее интересам.

Я согласился с ним, и он ввел меня в курс дела. Старинная, довоенная колония Японии в Африке нуждалась в деньгах и могла снова войти в нашу сферу. Для этого и направлялись туда оружие и деньги. И для этого мы и привозили туда материалы, чтобы в один из дней, там к власти могли прийти наши люди.

Меня ввели в курс дела и сказали, чтобы эти договоры я никому не направлял и занимался ими лично.

Человек встал. Мы с дядей тоже. Поклонились друг - другу. Дядя сел и жестом пригласил меня сесть тоже.

Он протянул мне папку. Я открыл ее. В ней были распечатки моих разговоров. Фотографии. Мои в баре. Мои у женщины в красных сапогах. Мои у Ямомоти.

Копии дела, открытого на мое и ее имя. И наконец, фотографии мои и Мэй. Фото были настолько красочные, настолько подробные, что не будь я уверен, что в офисе никого не было, сказал бы, что их делал фотограф. Были и мои фотографии с Акари. Были и фотографии Акари, выбирающей свадебные платья. Были там и фотографии Мэй, обнимающейся с другим мужчиной.