— У тебя есть еда? — спрашиваю я, поднимая глаза на Блэйка.

— Я должен кормить твою псину? Девочка, тебе не кажется, что ты начинаешь испытывать мое терпение и мою природную доброту?

— Мужчины созданы для испытаний, — говорю я не обращая внимания на его недовольство.

— А женщины созданы для того, чтобы эти испытания создавать. Пусть твой волк найдет себе еду сам, а нас еще ждет долгий путь.

Я, не спрашивая разрешения, подхожу к ящикам, закрепленным позади кареты, и начинаю копаться в них, в поисках еды для волка.

— О, тут есть грудинка! — восклицает Клем, помогая мне. — Курица! Я голодная, как волк! Хлеб, и уже порезали, как мило.

Она отрывает ногу от приготовленной курицы и кидает ее волку. Тот тут же начинает уплетать ее, хрустя костями.

— Ну все, — говорит Блэйк, — довольно. Все сыты, все рады и готовы двигаться вперед.

Он оттесняет нас в сторону и захлопывает ящик.

— Быстро в карету, или мне придется вас обездвижить и связать, чтобы не умножать хлопоты, потому что мое ангельское терпение подходит к концу.

Когда мы трогаемся, я долго смотрю, как волк бежит за нами, а после скрывается в густой чаще леса.

Клем тут же засыпает, убаюканная мерным покачиванием кареты. Блэйк сидит напротив и не обращая на нас никакого внимания, что-то пишет в книге, шурша пером по бумаге.

Знает ли он, кто я такая на самом деле? Если нет, и все именно так, как он сказал, то все понятно. Но что если ему известно, что я якобы умершая жена Ивара Стормса?

Он знает, что я могу приручать животных, теперь знает, а значит понимает, что если кому-то станет это известно, меня казнят, как ведьму. То, что я все еще жива и сижу рядом с ним, само по себе чудо, судя по словам Клем.

— Ты просверлишь во мне дырку своим взглядом, — вдруг говорит Блэйк и поднимает глаза на меня.

— Я не понимаю, — говорю я.

— Чего ты не понимаешь?

— Зачем я тебе на самом деле? Ведь ты же видел кто я такая и даже закрыл глаза на мои способности… А в инквизиции, с такими, как я, не церемонятся.

— Ты ничего не знаешь об инквизиции, Элис.

— Скажи, что вы не охотитесь за теми, кто имеет природный дар и не казните их.

— Не скажу. Но все гораздо сложнее, чем ты думаешь.

Я вздыхаю и отворачиваюсь.

Проходит несколько минут. Я смотрю на лес медленно проплывающий за окном и слушаю, как шуршит перо Блэйка по бумаге.

— Значит, ты отдашь меня какому-то из ваших высокопоставленных служителей…

— Если захочешь.

— У меня есть выбор? — удивленно поднимаю я бровь.

— Выбор есть всегда. Жить, или умереть. Служить, или убегать, разговаривать, или делать.

— А что если я не хочу?

Блэйк перестает писать и, повернувшись, я вижу, что он смотрит на меня.

— Ты уже сделала выбор, Элис, и теперь ты принадлежишь инквизиции, как и твоя подруга.

Я прослеживаю его взгляд и вижу, что рубин на моей груди едва заметно пульсирует в такт моему сердцебиению.

— Теперь, твое сердце в моих руках, — говорит он с грустью в голосе и едва заметно сжимает руку, отчего мое сердцебиение начинает замедляться, пока вовссе не останавливается.

Я с ужасом чувствую, как темнеет в глазах и сознание покидает меня. Но в следующее мгновение Блэйк разжимает руку и сердце снова начинает биться, или, скорее, колотиться, как бешеное, восстанавливая кровоток.

Я хватаюсь за цепь, и собираюсь сдернуть ее с себя и отшвырнуть в сторону, но мягкий голос Блэйка останавливает меня.

— Не советую трогать, будет больно.

Не слушая, я дергаю цепь и вдруг голову мою пронзает чудовищная боль, такая, о которой я никогда не могла бы даже вообразить. Я пытаюсь вскрикнуть, но не могу.

— Я же говорил, не трогай, — голос инквизитора звучит участливо и глубоко, словно он жалеет меня.

Он силой разжимает мои пальцы и берет мои трясущееся от боли руки в свои.

— Сейчас все пройдет, потерпи минуту.

И через минуту боль действительно начинает отступать. Я нервно сглатываю и выдергиваю руки из хватки Блэйка.

— Прости, мне стоило предупредить тебя.

— Сними ее, — говорю я.

— Ты не в том положении, чтобы командовать, Элис, — спокойно говорит Блэйк и возвращается к своей книге.

— Лжец.

— Я ни словом не солгал тебе.

— Мерзавец.

— А это возможно… Но мне нужно было принять меры, чтобы ты не убежала. Ты должна понять меня. Я не желаю тебе зла, но если ты вдруг исчезнешь, проблемы будут уже у меня. Но ведь ты и так не собиралась никуда убегать, верно же? Мы же договорились, не так ли?