Сплинтер подскочил, зашевелил ушами, будто к чему-то прислушиваясь. Затем повернул голову набок, встав на задние лапки.

— Ну что встал? Иди, за работу.

Мышка подпрыгнула на моей ладошке, сделав заднее сальто. Ишь, акробатка. Затем спрыгнула на чёрно-красную землю, и куда-то побежала, даже не разобравшись на радостях где находится и какая задача стоит.

Эх, суета-суета, никогда она до добра не доводит. Я отправил мысленный импульс мыши в голову, что нужно искать вход в пещеру портальщика, и примерно обозначил, где сама эта пещера находится. Мышь тут же сменила направление и побежала в другую сторону, то и дело останавливаясь и к чему-то принюхиваясь.

Волк было дёрнулся за ней следом, но Ирэн его придержала.

— Какая красавица! Это твой тотем? — улыбнулась она.

— Не дождёшься, — хмыкнул я.

Мы зашагали следом за мышкой. Ирэн то и дело хлопала в ладошки, поглядывая на крошечного зверька. Росомахин же озирался по сторонам, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Как интересно мои силы реагируют, — заявил он, в очередной раз обернувшись. — Я будто лучше стал чувствовать ветер.

— А что у тебя за стихия? — спросил я его.

— Ну, у меня не чистая стихия, — потупился он. — Мои родители из разных кланов. Мать — огневичка, отец — воздушник. А у меня огненный ветер. Хотя правильнее сказать — горячий ветер. Пламенную бурю я ещё ни разу не вызывал, — признался он.

— Горячий ветер… И что, здесь лучше откликается твоя стихия?

— Да, гораздо. Но это, кажется, из-за того, что здесь воздух горячий. Хотя жар я не ощущаю, — заявил он.

— Как интересно, — оглянулась на Росомахина Ирэн. — Так… Ой… А у меня что-то совсем с силами беда, — встала она на месте. — Я что-то вообще ничего не чувствую. Никаких растений нету поблизости. И земля мёртвая совсем. Ой, а что же мне теперь делать-то? Я же без природы долго не выдержу, — распереживалась она.

— А у тебя что за стихия? — спросил я девушку.

— Магия природы, — призналась она. — Ну и немного могу лечить. Но это побочная ветка, её я не развивала никогда. Зато могу выращивать целые сады, одной силой воли. Лишь бы почва была и семена. А здесь что-то совсем ничего не могу.

— Так здесь и не растёт ничего. Нет здесь ничего живого, — сказал я очевидное и пожал я плечами.

— А как же тогда я буду магию свою применять? Мне плодородная земля нужна.

— Есть у меня на примете одна замена. Надо только демонов найти. Знаешь, в них очень неплохо прорастает всякое.

Ирэн же сглотнула.

— Ну, я так раньше никогда не делала, — произнесла она. — Хотя… — что-то прикинув в голове, она оивилась: — семена у меня с собой есть. Можно и попробовать, — с энтузиазмом покивала она.

— Ох уж эти девушки, — усмехнулся я абсолютно невозмутимо.

Тем временем Сплинтер обнаружил какую-то щель в скале и, послав мне ментальный импульс, принялся прыгать вокруг огромного булыжника, у которого он этот спуск и заметил. Он замахал лапками, будто призывая нас: сюда, сюда, скорее, скорее. И снова сделал заднее сальто. Мышь-акробат, право-слово.

Наконец мы оказались у сплошной скалы, в которой не было никакой ямы или пещеры. Но мышка её почему-то обнаружила. Видимо, опять какая-то магия портальщиков. Наверное, навесил иллюзию, которая не развеялась даже после смерти хозяина.

Ну что ж, и чем мы будем ломать эту защиту? Ментальная магия или магия песка?

Любая, даже самая хитроумная головоломка, легко разгадывается при помощи кувалды.

Я расхохотался, затем создал огромный двадцатикилограммовый кулак из песка, напитал его телекинезом и псионикой, как только мог, и врезал по здоровенному каменному булыжнику, под испуганное оханье Ирэн и ошарашенный выдох Росомахина. Волк и вовсе заскулил, и спрятал голову под лапами.

В стороны брызнули каменные осколки. В воздух взвилось пыльное облако.

— Не бойтесь, ребята, Архимаг Алексиус вас не обидит, — расхохотался я, глядя на глубокую воронку, выбитую моим кулаком.

Пыль и каменная крошка медленно оседали на землю. Здоровенный булыжник разнесло на мелкие осколки. Либо портальщик выбрал неудачную преграду, либо не так много сил растерял и кое-что еще могу. Не отсырел порох в пороховницах, не повесились мыши в мышцах и не распрямились извилины в мозгу бывшего графа Алексея Медведева.

На моём лице растянулась довольная улыбка. Я глянул на своих товарищей. У них были такие удивлённые лица, что я едва не рассмеялся.

— Охренеть! — протянул Росомахин, хлопая глазами. — Камень же попросту разнесло. Что это было вообще?

— Кажется, это был он, — произнесла Ирэн, поглядев на меня.

Я лишь змыкнул и тут же принял свою излюбленную позу: завис в воздухе в позе лотоса.

— Позер, — хмыкнул Росомахин, отвернувшись.

— Слушай, я поняла, — вдруг протянула Ирэн. — А у тебя ведь другая стихия.