После сокрушительной победы над Меликофисом и большинством темных дьякусов, эта троица не стала управлять людскими землями. Такой вид деятельности им был чужд. Они путешествовали по Мирании, показывали представления, на которые только они были способны. Пятый исцелял всех нуждающихся, не прося взамен ничего. Мароты же были рады звонким монетам, но воспринимали их больше, как символ благодарности людей, за демонстрируемое им зрелище. Герои не нуждались ни в деньгах, ни в пище, ни во сне. Это возводило их на более высокую ступень над человечеством. Но все же, эти трое любили людей. По-своему.

Вскоре убеждения народных героев разделили их. Фолши и Дроши осели в Балеване, а Лазар продолжил свое путешествие самостоятельно. Балеванцы были очень рады, что герои-мароты избрали именно их город для проживания. Им построили большой цирковой шатер для ежедневных выступлений. Благодаря этому свободный город стали посещать еще чаще. Шестая и Восьмой находились в состоянии постоянного обожания балеванцев. Они считали своим долгом услужить своим героям хоть чем-нибудь.

И со временем им предоставлялась такая возможность. На окраине города появился еще один шатер. Не такой большой и роскошный, но попасть в него было куда сложнее, чем в первый. Мароты лично отбирали «избранных». Это могли быть просто люди с улицы или зрители с представлений. Возраст и пол не имели значения. В том маленьком шатре роли менялись наоборот.

В начале все происходило невинно. «Избранные» показывали свои таланты героям, рассказывали истории, некоторые просто стояли в ступоре, не понимая, чего от них требуется. Такие тоже забавляли маротов. Людей выпускали из шатра с щедрым вознаграждением взамен на обещание никому не рассказывать о том, что было внутри. Этим Шестая и Восьмой поддерживали ауру таинственности вокруг себя и подогревали интерес балеванцев.

Затем они начали более тесно взаимодействовать со своими обожателями. В малом шатре оргии стали привычным завершением вечера. Эксперименты героев, в этом плане, благодаря их особым способностям нередко наносили травмы «избранным» в процессе. В таких случаях Дроши улетал за Пятым, а тот возвращал людей в их исходное состояние.

Спустя еще некоторое время балеванцы совсем разбаловали маротов. Люди стремились попасть в малый шатер даже зная, что могут там пострадать. Такое отношение совсем развязало руки Фолши и Дроши. Они больше не сдерживали себя. Появились первые смертельные исходы в пылу безумного сладострастья героев. Тут уже Лазар ничем не мог помочь. Но с его стороны поступило предложение поставлять ему тела жертв маротских «представлений». Шестая и Восьмой были только рады такой сделке. На участившуюся пропажу людей в Балеване никто не обращал внимания. Для местных не важно было какой ценой их народные герои остаются в городе.

Скука стала настоящим проклятьем для маротов. Им быстро все надоедало. Они попросили местного кузнеца сковать им золотые браслеты прямо на их запястьях и щиколотках. Страшные ожоги и переломы были исцелены Лазаром, который высказал свое волнение относительно их новых забав. Собственная боль пробудила в героях интерес к пыткам с использованием животных и даже монстров. Несколько клеток с белыми харунчиками открывалось в конце званого вечера и количество «избранных», возвратившихся обратно домой, сокращалось до нуля. В дни плохого настроения Шестая и Восьмой сразу убивали людей и меланхолично лежали в их крови. Дроши любил сбрасывать их с большой высоты, наслаждаясь хрустом костей, а Фолши обвивала своими волосами тела и выжимала балеванцев, словно тряпки.

Любовь героев вышла уже за грани человеческого понимания. Они стали напиваться кровью, смешивая ее с вином. При этом вели светские беседы, споря чья же кровь была вкусней. Мароты приводили безумные аргументы и строили такие же теории: у голубоглазых мужчин слаще, чем у женщин, а у зеленоглазых наоборот, кареглазые нечто среднее.

Прошли года, а насыщение все не приходило. В итоге их жажда нового привела к Первому, который был живее всех живых, несмотря на легенду о его героической гибели.

— Зачем вы пришли? — промолвил бледный человек с ледяного трона.

— Нам сказали, ты можешь помочь нам в обретении нового, — блаженно произнес Дроши.

— Мы хотим новую сладость, утолить голод души, почувствовать снова радость, — вдохновленно пропела Фолши.

Шестая и Восьмой смотрели друг другу в глаза, отражая в них свои пороки.

— Это ваши желания? — поднялся на ноги Первый.

— Да, — в унисон сказали мароты.

— Тогда моим даром для вас станет вечный покой.

Бледный человек прикоснулся к народным героям и тех поглотили объятия льда. Они застыли подобно скульптуре. Прекрасной скульптуре возлюбленных, чьи желания навсегда остались запечатлены в их карих глазах.

Ревность

Нож блестел. Он был остр и смертоносен, также, как взгляд зеленых глаз, отражающийся на его лезвии. Темные кудри до ушей, обрамляющее узкое бледное лицо, острый ястребиный нос — Хайвоса можно было назвать красивым, если бы он держал свои эмоции под контролем, а не демонстрировал их в виде жутких гримас.