— Кейн, — голос блондина был необычайно серьезен, — Ты же понимаешь, что в таких темных делах я ничего не смыслю. Но все равно рассказал и… намекнул. Специально. Зачем?

— Дать тебе рычаг влияния — раз, — начал загибать я пальцы, — Продемонстрировать доверие — два. Упрочнить наши отношения — три. Пока я для тебя был мутным и навязанным товарищем с сомнительными методами, от которого выгодно избавиться, когда твое положение в классе нормализуется достаточно, чтобы я, испортивший ради тебя свою репутацию, начал тянуть тебя вниз.

— …а сейчас? — слегка напряженно пробормотал хрупкий блондин.

— А сейчас мы можем друг другу помочь, — ухмыльнулся я, — Да ты не напрягайся. Медичи из кожи вон лезет, пытаясь вам намекнуть, что репутация для ревнителей ничего не значит. Мы лишь заготовки, которые будут брошены на закрытие порталов и ловлю монстров. А вот потом, когда докажем, что способны на многое, вот тогда нас начнут уважать и тогда будут считаться. Пока этого не произошло — всем плевать на то, из какой мы семьи, какого рода и какое там положение у мамы с папой…

— Почему прямо не скажет?

— Потому что вы ранимые детки, Константин. Из которых нужно воспитать убийц. Ненужные. Ранимые. Детки.

— А ты, хочешь сказать, не такой?

— А я из деревни. Там рано взрослеют.

Рано или поздно Костян бы пришёл к выводу, что взять кучу рублей на пошив нескольких костюмов мне было негде. Что потом он бы сделал с этим знанием — неизвестно от слова «совсем», раскрыться было банально разумнее, чем надеяться на авось. Но сейчас я был спокоен. Конечно, мелкий блондин любит из себя покорчить сахарную жопку, но котелок у него варит. Как минимум, он уже понял, что будет являться либо изгоем, либо женской игрушкой в классе, оба варианта его не устраивают, но первый — меньше. А изгоям очень нужны надежные партнеры.

— Так, давай первый вариант! И никаких вторых! Чтобы даже не думал о втором! — наконец, родил Азов-Лариненов, — Но ты взамен мне будешь помогать с домашней работой и учебой!

— Эх… — горько вздохнул я, меряя товарища взглядом и напрягая блондина почем зря, — Не такую блондинку я хотел бы по вечерам дома… но ладно. Согласен.

— Вот и… — довольно кивнул Константин, но осекся на полуслове, выдав вопрос, — Что это там?

Женские крики — вещь такая, еще не понимаешь в чем дело, а уже шевелишь копытами в ту сторону. Разумеется, если это не утробные вопли базарной бабы, а орущая, судя по всему, вполне себе молодая, худенькая девица, явно пребывающая в опасности. Особенно, когда голосов несколько. Нет, Константин еще сомневался, а вот я уже пёр в нужном направлении как танк, на всякий случай проверяя, где там у меня нож-бабочка и как он себя чувствует. Вообще-то, выходить из дому без хавна и револьвера мне было очень непривычно из-за дарёных инстинктов лорда, но, убедившись, что здесь почти никто не носит оружие, тоже ограничился лишь ножом.

А впереди горел бордель. Не совсем впереди, а в просторном таком закоулке с подъездами и даже небольшой площадью-парковкой, но горел отчетливо, бурно и ярко. Перед главным входом, из которого вырывалось с гудением пламя, бестолково суетилось несколько человек, а из окон верхних этажей высовывались пачками орущие неодетые девки. Ну да, время раннее, клиентов-то нема…

— Несу! Несу!! — мелкий мужичок, натужно пыхтя, с вытаращенными глазами прибежал, таща длинную лестницу. Относительно длинную, так как и этажи тут далеко не 2.7 метра из моего прошлого мира. После того, как совместными усилиями еще пары мужчин лестницу таки приставили к стене, выяснилось, что она достает максимум до промежутка между первым и вторым этажами.

Началась суета и попытки сначала залезть, а потом разобраться, что делать дальше. Девки орали как резаные, голося о том, что пламя всё выше, а им всё жарче. Некоторые из них пытались вылезти на крышу, но после того, как одна дура чуть не сорвалась, заодно продемонстрировав мне откровение о том, что в этом мире знают, что такое бикини-дизайн, я не выдержал.

— Так, Костя! — дернув товарища за руку, я обратил на себя его слегка шатающееся внимание, — Стой тут, гоняй зевак, следи за тем, чтобы держали лестницу, понял?

— Что? Ты чего?! Идем отсюда! — попытался воззвать к моему здравому смыслу благородный Азов.

— Ладно, тогда не мешай! — быстро списал я его со счетов. Времени не было, огонь действительно распространялся очень быстро.

Наорать на двух громил и того самого мужичка, все мающихся дурью с перестановкой лестницы, оказалось в разы проще, чем можно было подумать. Ну, просто потому что уровень нецензурного общения у меня был куда выше, причем часть его получена в молодости на работе по отделке квартир в компании с молдаванами. Правда, как любой адекватный человек в неадекватной ситуации, мат я перемежал с инструкциями и аргументами, почему лестницу нужно тащить вот сюда, а затем — еще и держать внизу силами обоих мясистых громил.

Отпихнув мужичка, я взлетел по лестнице раненым в жопу соколом, а затем, подпрыгнув, вцепился одной рукой в ажурный псевдобалкон, украшающий окно с высовывающимися из него испуганными куртизанками.

— Ты! Лезь на лестницу! — заорал я, ткнув пальцем в мужичка, а затем вновь громко обматерил громил, попытавшихся отпустить дорогу к спасению девчонок.

Мужичок не сплоховал, явно поняв, что я хочу, либо хоть немного представляя, что будет дальше. Он забрался со скоростью испуганной мыши на самый верх, а затем, повинуясь моим жестам, вцепился мертвой хваткой в красный фонарь, закрепленный на массивной чугунной подставке, страхуя себя на самом верху лестницы.