Первак со вздохом садится тоже.

— Не спеши, — успокаивающе киваю одногруппнику. — Мы точно все пока успеваем.

Дмитрий секунду вспоминает о чем речь.

— А, да! Ставки на то, что вы оба ляжете на дорожке, что один из вас уедет в больничку, что пройдете «давилку» на время, ну все вот такое. — посмеиваясь говорит Митяй.

— Слушай, а принимают ставки на группу событий? — уточняю. — Например, что я уйду на своих двоих, например. Что Первак сможет выйти тоже, или на скорость прохождения неизвестной полосы препятствий?

— Принимают, почему нет. — Митяй пожимает плечами.

— Максим, мои поставь тоже. — просит Первак. Удивляюсь, человек меня знает три дня без малого, а готов рискнуть. Смотрю с вопросом на него.

— Ну, я ж вижу, что ты понимаешь, что делаешь, а для меня эти ваши городские игры — лес темный. — словно извиняясь говорит. — У меня так и осталось два десятка баллов.

Киваю.

— Тогда, я бы хотел поставить все, что у нас есть. Тридцать пять баллов на, скажем, такой результат — примерно прикидываю. — Что я уйду на своих двоих, Первак уйдет со мной. Я пройду «давилку» полностью. И будет поставлен рекорд первого прохождения полосы препятствий. Кроме того, скажем, как минимум кто-нибудь из нас продержится в сознании до последней минуты занятий. Не учитываем, если инструктор захочет увеличить время занятий по своему усмотрению больше, чем до конца суток.

Дмитрий что-то считает в уме. Потом достает переговорник, и вызывает другого человека. Пару минут разговаривают.

— Ну смотри, — уже вполне серьезно говорит мне. — Тут дважды максимальный коэффициент, потому что таких событий не было в лицее, и они считаются невозможными. Но максимальный коэффициент никто не даст. Там получается почти один к девяносто. Поэтому предлагаю один к двадцати двум на всю эту цепь событий.

— Согласен, — пожимаю плечами. — Давай браслет.

Мне весь этот спор не очень важен, как способ получить местные баллы, хотя дополнительное питание, или какие-то бонусы в библиотеке, например, скорее всего будут к месту. А вот спор как сам спор мне важен. Это просто потребность, пришедшая из прошлого. Была у нас примета: если ставить на результат — то миссия будет выполнена. А серьезная нагрузка с серьезным призом мне сейчас вот просто нужна.

* * *

— … Забьемся на шесть фуражиров за мной. И три твоих? — Меркатор хитро смотрит на меня.

— Ну слушай, ты, со своими плоскостями шестерку никак взять не сможешь. Забиваемся. — протягиваю руку.

…

— Кабан, сзади! — вопль Меркатора ввинчивается в мозг сквозь так-сеть. Гнездо мы уже почти залили огнём, и после смерти матки, остатки тварей срываются с катушек. Уже не работают стандартные протоколы, и вектора напряжения долбят в разум со всех сторон. Твари идут в свою последнюю, безнадежную атаку.

— Сзади! — аспектом швыряю нападающего под вектор атаки сзади, но это не очень помогает. Оттуда в меня летит как раз последний фуражир — тварь под тонну весом, вся в длинных шипах и с произвольной инерцией. Остановить такую простым бегунком — даже не смешно. Секунда. И на пути фуражира встает плоскость Меркатора. Естественно боком — там она толщины не имеет, чем тот и пользуется.

Тварь напарывается на плоскость и просто расходится на две половинки — после смерти того, что им заменяет мозг, инерцию уже не перенаправить.

— Ты смотри. — поворачиваюсь к напарнику. — Шестого взял!

И так-сеть раскрашивает Меркатора в красный цвет. Из груди у напарника вырастает рог атакующего ксеноса. Плоскость-то Меркатор со своей защиты снимает.

…

— Держись мужик. — тащу напарника по засранной кровью и мозгами тварей пещере, — осталось недолго. Мы почти уже на месте. Держись, разговаривай со мной. Не отключайся. — На губах у Меркатора кровавая пена, но он улыбается и что-то шепчет. — Да, взял шестого. — скорее угадываю его вопрос. — Красиво было. Там для трофейщиков теперь раздолье…

До целителей мы тогда дошли.

* * *

Митяй оставляет нас около полигона. И мы вдвоем стоим минут пять. Мне даже начинает казаться, что Лютый и вовсе не придёт. Забавно будет, ведь на такой исход никто не ставил.

— Макс, — Первак смущенно ищет слова. — Не зови меня к такой компании больше, ладно?

— Что так? — спрашиваю, хотя мысль понимаю, конечно.

— Мне неудобно. Они-то все благородные, это чувствуется, а я — не. — Первак мнется. — Стыдно, но хоть вилку правильной рукой брал — мамка научила.

— Давай ты постепенно к ним привыкать будешь, — с пониманием говорю, но настаиваю. — Пойми, ты будущий маг. И титулы скоро над тобой влияния иметь не будут. А будет важно — какой ты маг. Будешь сильным — будут уважать. Не будешь — так и будут ездить, как наши одногруппники пытались. Только с последствиями потяжелее.

Парень кивает, но видно, что он мнения пока менять не будет. Стоим.

— Первак, — уточняю. — Ты в деревне своей бегал?

— Не, немного если. Сильно побежишь по двору — батя оглоблей по хребту перетянет, — чешет спину, будто вспоминает Первак. — Говорил, бегают только голодранцы и дети.