Нас проводили в тесный мрачный кабинет и усадили в глубокие кресла. Пару минут спустя в помещение вошли две девушки — высокие и крепкие, с револьверами и саблями за поясами. Обе носили шаровары, кушаки и короткие жилетки, а груди перетягивали неширокие ленты.

У одной одежда была красной, у другой — серой. Глаза — зеленые и желтые с вертикальными зрачками. Из рыжего каре торчали лисьи уши, из темного — волчьи, а между ног болтались пушистые хвосты. Должно быть, девушки являлись теми самыми существами, которых нахваливала полудница. И если шерсть у них только на ушах и хвостах, то, пожалуй, стоит в самом деле прислушаться к совету.

Разбойницы внимательно осмотрели нас, встали по обе стороны от двери и распахнули створки. В кабинет на цветастом коврике влетела лысая голова в цилиндре, пенсне и с трубкой в толстых губах. Это создание в принципе отличалась повышенной жирностью, брылья свисали едва ли не до ковра, а мясистый нос почти полностью заслонял крохотные свиные глазки. Кожа при том отличалась болезненной бледностью и крупными порами, отчего лицо больше напоминало вылезшее из бадьи тесто.

— Яра? — существо вскинуло белесые брови. — Это правда ты?

Девушка встала, приподняла цилиндр и поцеловала хозяина в лоб.

— Сколько лет, Колоб. Сколько зим.

Настал мой черед удивляться. Колоб? Это что, постаревший и заматеревший Колобок? Тот самый, из сказки? И что же получается, он бордель открыл? С другой стороны, а что еще — не булошную же, в конце-то концов.

— Святая опара! Я думал, ты сгинула на войне.

— Скажем так — я попала в плен, — уклончиво ответила девушка. — А теперь освободилась.

— Хм… А кто это с тобой? Чую дух русский да кровь человечью. Раньше, помнится, ты с такими кренделями не водилась.

— Это — граф Савелий Раков, мой добрый друг и компаньон. Он как раз озабочен поступлением в Академию и не отказался бы от помощи опытного и могучего наставника.

— И ты ему помогаешь? Зачем?

— Все тебе знать нужно. Я же не спрашиваю, почему у тебя следы зубов на затылке.

Лисица стыдливо отвела взгляд, а Колоб смущенно закашлялся:

— Это так — былые шалости. Ладно, ты права. Информация — мой хлеб, но если откусить лишку, можно и подавиться. Скажите, граф, вы уже открыли табулу?

— Что, простите?

— Понятно, — буркнул хозяин. — Давайте тогда сначала тест проведем. Веста! Подай кристалл!

Волчица отперла сейф и поставила на стол причудливой формы хрусталь, парящий меж покрытых неведомыми рунами золотых уключин. Артефакт напоминал формой заостренное веретено и был размечен десятью делениями.

— Это — базовый потенциометр, — Колоб подлетел ближе и пыхнул густым кольцом. — Древний артефакт первых алхимиков. Так мы поймем, сколь велик ваш дар и как его правильнее использовать. Поднесите ладонь к устройству и высвободите вашу Тьму до последней крошки!

Я сделал все, как он велел. Сей же миг хрусталь завертелся с невиданной скоростью, втянул в себя ударивший из пальцев жгут и намотал, точно пряжу. Кристалл задрожал, заплясал на столе, меча во все стороны сияющие протуберанцы, а темная энергия заполняла ячейку за ячейкой, пока не осталось лишь три.

— Охлебеть! — возопила голова. — Мать моя булка! У вас потенциал седьмого ранга! Семь единиц из десяти, хотя у адептов вашего возраста от обычно от трех до пяти.

— Это хорошо или плохо? — насторожился я.

— Это весьма и весьма любопытно, — Колоб нахмурился, разглядывая через пенсне слегка поврежденный артефакт. — Сила внутри вас великая, да только необузданная и не описанная. Будто бы и не ваша вовсе. Будто бы ее кто-то в вас положил, как депозит в банке — то ли для процентов, то ли приберечь до лучших времен… Не знаю, в этом я вам не советник. Однако каждая стихия должна быть оформлена в четкую структуру и тщательно обозначена. Для этого студентам выдают табулы. Но коль уж мы начали учиться, я подарю вам свою. Потом отработаете.

Ага. Классный подарок.

— Лада, неси табулу!

Лисица протянула мне кожаный ремешок от часов, где вместо циферблата прикрепили изрезанную рунами выгнутую серебряную пластину.

— Наденьте и окропите кровью. Верхние углы заострены.

Я стиснул зубы и полоснул большим пальцем по острию, после чего поставил на пластине бурый отпечаток. Знаки немедля полыхнули фиолетовым огнем, и над металлом раскрылась небольшая полупрозрачная книга, очень похожая на голограмму. На страницах проступили знакомые буквы, и вот что я увидел: