— А вы здесь по приглашению? — спросил я фоксов.

— У нее здесь сестра живет… — кивнул Яр на Тому. — И она обещала нас пристроить. Правда, что-то мне кажется, все это дохлый номер…

Тома зашипела и ущипнула своего братца за бок.

— Ну, если не срастется, вы всегда знаете, к кому обратиться, — улыбнулся я.

А вот с Женей мы вынуждены были попрощаться, так как он был призван сюда по распределению. Выглядел парень при этом весьма печальным.

— Я думаю, мы еще пересечемся раз сто, — кивнул я. — Город не сильно большой. Тут живут от силы тысяч пятьдесят.

— Если быть точным, — появилась рядом Метта с планшетом. — Численность населения Шардинска и прилегающих территорий на этот год составляет семьдесят девять тысяч триста тридцать три человека!

— … и всем будет нужна моя помощь, — вздохнул Женя на мою реплику. — Правда, я попытаюсь напроситься в помощь магам-резервантам. Не хочу сидеть в госпитале — очень хочется посмотреть на Резервацию собственными глазами.

— Мне кажется, ты еще успеешь передумать, — ухмыльнулся я, вспоминая нашу напряженную поездку через одну из них.

Вдруг у выхода с вокзала образовалась толпа. С каждой секундой она становилась все больше.

— Что такое? — напрягся Женя при виде того, как за окнами неожиданно забегали люди.

На улице стало быстро темнеть.

— Поветрие! Быстро все в здание! — раздался крик, и здание стало быстро наполняться людьми.

— Зараза! Какого?.. — выругался Женя, и нас прижало к стене. За стенами вокзала пророкотал гром, а по горизонту прошлись разряды молний.

— ВНИМАНИЕ! — заговорил репродуктор на улице. — Это не учение! Через пять минут до нас дойдет Поветрие из Амерзонии! Всем жителям и автоматам необходимо занять места в убежищах!

— ВНИМАНИЕ, это не учение! — повторяли автоматы, которые принялись оперативно загонять народ в здание.

— Никто не говорил, что сегодня обещается Поветрие! — голосили вокруг. — Что за бред?

— Тупой совсем? Посмотри на небо, или ты ослеп?!

— ВНИМАНИЕ! — продолжали надрываться в репродукторе. — Просьба по окончании Поветрия оставаться на своих местах. Отряд зачистки прибудет в течение часа!

Вдруг на окна с грохотом опустились щиты, помещение погрузилось в темноту. Где-то завизжала женщина, но ее крик быстро оборвался.

Репродуктор еще два раза повторил текст, а затем замолк на полуслове.

— Помогите! Пустите нас! Откройте двери! — закричали снаружи и в дверь забарабанили. — Откройте, сволочи, мы не хотим оставаться тут!

Людей оперативно запустили внутрь, и стоило дверям снова закрыться на засовы, как под ногами завибрировал пол.

Снаружи все загремело, затрещало и завыло, как будто на город налетела буря. Сквозь крохотные щели в щитах что-то сверкало и сияло, и так продолжалось где-то минут пятнадцать.

Все в помещение затихли, но народ сразу разбился на две кучки — одни пережидали ненастья с будничным выражением на лице, а вот вторые тряслись и чуть ли не плакали, кто-то даже лег на пол и закрыл голову руками. Сквозь молчание пробивались слова одинокой молитвы, шепотки, а также голос из одного из автоматов:

— Просим сохранять спокойствие. Поветрие скоро закончится…

— Куда ты меня привез?..

— Хех, привыкайте народ! В Шардинске вы и не такое увидите!

Наконец, звуки стали медленно стихать, а потом сошли на нет. Минуту стояла тишина — люди оглядывались и прислушивались к происходящему снаружи. Еще через минуту напряженного ожидания двери осторожно открыли.

Снаружи было пусто. Тогда служащие вокзала направились к дверям на перрон.

— Ах, Аки! — раздался крик, и к нам подбежала Камилла с Александрой. Японка покраснела.

— А я думала, что ты снаружи… — причитала Камилла, ощупывая девушку.

— Дайте-дайте, пропустите! — кричал Степан Варфоломеевич, пробираясь через толпу. — Я должен знать, что с моим чудом! В нем моя геометрика.

Следом он бросился на Свиридову:

— Как вы могли бросить его на перроне, вы негодная женщина?!

— Вы же сами сказали мне вытаскивать геометрику сию же секунду! — хмыкнула Юлия Константиновна. — Вот вам и расплата за недоверие и жадность, сударь. И кстати…

Начальник оборвал ее матросской бранью, оттолкнул Свиридову и, выбив дверь ногой, вырвался на улицу.

— Эй ты, стой! — крикнули ему служащие, но тому было плевать.

К его счастью, чуд остался лежать на месте. Внешне он был невредим.

— Слава богу цел! — воскликнул Степан Варфоломеевич, направляясь к нему бегом. Его жирный живот забавно подпрыгивал. — Быстрее, вытаскивайте артефакт, иначе я за себя не отвечаю!