Шрифт:
— Не хочу и не буду! — верещала я, убегая от настойчивого, вдруг воспылавшего ко мне чувствами соседа.
— А ты попробуй, — настаивал он. — Тебе точно понравится!
— Нет и нет!
Он загнал меня в спальню, но я была готова отстаивать свою честь до конца.
Я отбивалась как могла всем, что попадалось мне под руку, но мужчина оказался проворным. Он ловко проскользнул между двумя летящими в него вазами, бронзовой статуэткой и тяжелыми подушечками, и оказался прямо передо мной, взяв меня в плен.
— Я весь твой, ведьма! — горячо прошептал он и впился в мои губы поцелуем.
На попытки оттолкнуть его он не реагировал, все крепче и крепче прижимая меня к своему телу, а затем, оторвавшись от моих губ, просто закинул меня на плечо и, развернувшись, бросил на кровать.
— Быстро раздевайся! — прокричал он, стягивая с себя на ходу одежду.
— Ага, щас, — отнекивалась я, пытаясь быстро переползти на другую сторону кровати, та, что ближе к выходу из спальни.
— Раздевайся! — настаивал мужчина. — Раздевайся донага и прикажи мне прекратить!
Что-то в его тоне меня насторожило, я, уже готовая бежать со всех ног, остановилась, обернулась:
— Ты серьезно?
— Да!!! Нейтрализовать зелье страсти можно только так! Тут никакие другие снадобья не помогут! Быстрее!
Его лицо перекосило словно от сильнейшей боли, затем глаза налились красным, и он сказал уже совсем другим тоном:
— Тебе не убежать. Сейчас ты станешь моей.
Я невольно содрогнулась и… начала спешно раздеваться.
Глава 5. Клыки прочь!
Под аккомпанемент амбарного замка, который тихо позвякивал при любом моем движении, я быстро скинула с себя всю одежду, оставшись в одних трусах. Хотя, наверное, их можно и панталонами обозвать, во всяком случае, они прилично смотрелись и были даже длиннее моих пляжных шорт. Я прикрыла руками грудь и вопросительно уставилась на мужчину.
Он тряхнул головой, его глаза вновь стали прежнего цвета:
— Лиза, я прошу быстрее, — прохрипел он.
— Быстрее… — промямлила я, крепче обхватывая себя руками. — Что быстрее?
— Прикажи мне… — выдавил он и внезапно резко рванул ко мне.
Я от неожиданности прижалась голой спиной к холодным обоям, а он облокотился руками о стену по обе стороны от меня.
— Не могу… Не могу себя контролировать, — прошептал он, обводя горящим взором мое обнаженное тело.
А у меня внутри бушевал ураган эмоций с крайне широким диапазоном, начиная от дичайшего страха, заканчивая неистовой восторженностью. Ведь он уже очень давно мне нравился, с ним я согласилась бы зайти дальше, чем с любым из своих прежних кавалеров. Но… Но, не так же! Когда у него перекошенное лицо и вновь ставшие ярко-красными глаза!
Костя глухо зарычал и придвинулся ко мне еще ближе, расстояние между нами сократилось до размеров спичечного коробка.
— Кость, ты не мог бы… — дрожа всем телом проговорила я, — перестать так жутко сверкать глазами!
— Приказывай!
Я открыла рот, но не успела издать ни звука, потому что в этот момент на помощь мне слетелись все мои вещи: кухонные ножи зависли прямо над головой любвеобильного соседа, одеяла и подушки приготовились брать его в клещи, грозно ворчащий пылесос остановился возле моих ног, даже косметичка ощерилась косметическими принадлежности…
— Стоп! Он мне не угрожает! — твердо заявила я. — Но, на всякий случай, не отходите далеко, — добавила я уже гораздо тише.
Непослушные вещи даже не пошевелись, зато хоть притихли.
— Костя! — строго рявкнула я. — Сними уже с меня эти чертовы трусы!
Мой сосед рухнул на колени и с усердием начал исполнять приказ. Он стянул с меня трусы, откинул их подальше, зацепив амбарным замком ни в чем не повинный пылесос, тот, в свою очередь, бахнул Костю по голове шлангом и агрессивно заурчал.
— Он нечаянно! — заступилась я за незадачливого соседа, — Я же…
Я осеклась, потому что обнаружила прямо перед собой крайне возбужденного мужчину. Он ведь тоже успел полностью раздеться, и теперь я видела явное доказательство его симпатии ко мне.
— Мы сняли трусы, — пробормотала я и уперлась двумя ладошками в грудь Кости.
— Сняли, — подтвердил он
— Мне нужно приказать тебе остановиться? — неуверенно спросила я, чувствуя под ладонями мощные удары его сердца.
— А ты хочешь, чтобы я остановился?