Я смотрел на несущегося на меня монгола, лицо которого выражало жажду разрубить меня на части. Смотрел и понимал, что сил сражаться ещё и с ним у меня просто нет. У меня руки то с трудом поднимались. При этом, чем ближе подбегал монгол, тем больше вопросов у меня вызывали его действия.

Он бежал прямо, стремясь разрубить безоружного меня. Всё бы ничего, но на его пути были сражающиеся духи, которых он почему-то не стал оббегать. Вокруг его тела вспыхнул защитный покров, который смело за несколько секунд.

А ведь он почти добежал до меня. Ему не хватило буквально пары метров. Покров внезапно исчез и один из духов ударил его в спину. Монгол споткнулся и упал на землю. Из его тела выбрался дух коня, но тут же спрятался назад, стоило одному из духов плюнуть в его сторону таким же сгустком, который достался мне.

Я в полной мере воспользовался подвернувшимся шансом и опустил ногу ему на шею. Она у него оказалось крепкой, так что пришлось повторить несколько раз, прежде чем я услышал долгожданный хруст.

Не знаю, на что рассчитывал Очир, и что он собирался делать, но Акамир его опередил. В этот раз он не промазал. Стрела вошла точно в глаз толстяку, тем самым подарив Алахчиту право забрать себе всё его имущество.

Духов мы в итоге перебили. И тут стоит поблагодарить лиса Акамира. Он крутился вокруг сражающихся, всеми силами отвлекая их на себя. Я больше в драку не лез, понимая, что толку от меня нет. Всё, что мне оставалось, это наблюдать за тем, как Инь расправляется с врагами. И когда он закончил, мы с Акамиром вздохнули с облегчением.

Нам понадобилась пара часов, чтобы прийти в себя настолько, чтобы не бояться встречи с противником, будь то зверь или дух. Двое русов за это время тоже пришли в себя и рассказали, что остальные трое мертвы. Как мы расправились с духами они не видели, и меня это вполне устраивало. Что-то мне подсказывало, что пока рано заявлять о своей силе.

Ещё несколько часов мы потратили на то, чтобы найти тушки убитых нами зверей и стаскать их и тела убитых монголов поближе к тому месту, где мы зашли в аномалию. Нашли не всех, пара монголов пропала, но мы не стали их искать. И так справились только к рассвету.

Когда мы вышли, волоча за собой трофеи, нас встретила гробовая тишина. Той толпы, что провожала нас на это действо, не было. В наличии было всего несколько наблюдателей, которые сами клевали носом. Но, к тому моменту, как мы вытащили все тела убитых монголов, к нам подтянулось несколько важных лиц.

Но самым первым примчался Алахчит. А когда он увидел туши зверей и убитого Очира, то чуть ли не обниматься полез. И всё твердил о том, что он нас обязательно достойно отблагодарит.

Баруун Гар лично не пришёл. Вместо него пришёл его помощник, который осмотрел тела людей и зверей, выслушал наши обрезанные версии и ушёл, велев всем расходиться, заявив, что решение по результатам затянувшегося испытания будет принято Баруун Гаром завтра.

Мы потянулись за Алахчитом. Оставшихся в живых русов забрали другие монголы. При этом, оружие у них отобрали, но обещали вернуть, когда глава скажет своё веское слово. Тушки зверей мы забрали себе, кроме парочки, которые отдали русам в качестве жеста доброй воли. За счёт этого мы надеялись, что отношение к ним улучшится, так как панциреносцы ценились у монголов.

На утро был собран тот же самый совет. При всех присутствующих Баруун Гар подтвердил, что отныне, мы четверо можем называться боевыми добытчиками, а люди и собственность Очира отходят Алахчиту.

Я внимательно следил за происходящим и не мог не обратить внимание, каким недобрым взглядом нас прожигал один из приближённых к правой руке хана монгол. Довольно крупный дайчин был явно недоволен происходящим, но возражать не смел, ибо слово было сказано и услышано.

Алахчит позже пояснил недовольства этого монгола. Оказалось, что это какой-то там дядя Очира, и произошедшее ударило и по нему. Никто в лицо говорить такое не смел, но за остаток ночи успел пройти лёгкий слух, что Очир не смог справиться с семеркой русов, обладая, при этом, двойным численным превосходством. И судя по ранам, умер он не от зверя, а от стрелы, что означало, что полный сил дайчин проиграл замученным пленникам. Позор, как ни крути.

Я уже втайне радовался результатам, когда к Баруун Гару подбежал ещё один монгол и что-то тихонько зашептал ему на ухо. С каждым словом командир армии хмурился всё сильнее, при этом смотрел он в нашу сторону. В какой-то момент он оборвал докладчика жестом и обратился к нам.

— Мои верные дайчины доложили мне, что за Гранью были не только звери, но и духи. Это так?

По рядам присутствующих прокатился вздох удивления. Про это мы не говорили ни слова. Поэтому, слова Баруун Гара стали для всех сурпризом.