Я взяла ступку, миску, левой рукой держала книгу, правой смешивала травы. Стакан коровяка, стакан бузины, яблочный уксус, мёд, колокольчики, одуванчики, марля и банка. М-м-м, и потом можно добавить в выпечку? Красота!

– Ювели? – позвал кто-то с тропинки. И это был не листик!

– Вообще-то Ювела. – поправила я

Раздались осторожные шаги. В дом заглянула всклокоченная голова. Она недоверчиво в меня всматривалась.

– Вы и есть Ювела? – уточнила голова

– Да.

Демон показался весь. Долговязый, худощавый, в рубахе с пёстрой вышивкой.

– Тсар открыл гончарную мастерскую. Сказал, чтобы я всем сообщил.

– Ты сообщил?

– Да.

– Дверь слева.

Демон хлопнул ресницами и поспешно вышел. Пусть я робкая, но терпеть не могу, когда отрывают от колдовства! Тогда становлюсь опасной, агрессивной, и бью всех деревянной ложкой по всем непонятливым местам...

Через дыру в крыше на пол пробрался солнечный зайчик. Скрипела калитка на ветру. Мне было спокойно и тепло.

Я схватила кувшин, склонилась над бочкой, желая набрать воды. Её оказалось на донышке! Придётся мне прогуляться до ручья.

В саду меня окликнули листья розмарина:

– Осторожней!

– Почему?

Куст молчал.

И кого же мне надо боятся там, где выросла?

Я вышла за пределы сада. На траве оставались примятые следы моих ног. Она была такая шелковистая и вовсе не кололась.

– Хоть полынь возьми! – прошелестели вслед листья дерева

– Я скоро. – отмахнулась я

Размахивая кувшином, бежала по траве. Сегодняшний день замечательный, невозможно солнечный!

Вскоре уже набирала воду из ручья. Она кружилась и булькала, словно тоже радуясь погодему дню. Мне показалось, что в весёлых потоках что-то промелькнуло.

Не успела я разогнуться, как сзади раздался скользящий звук. На меня что-то накинулось.

Тело тут же онемело, я не могла и вскрикнуть. Меня покидали последние силы, сумевшие стать последними за считанные секунды. Веки тяжелели, глаза закрывались навечно. В спину впилось что-то острое. На землю бежала кровь.

Нет-нет, мне ещё рано умирать! Осталось столько невыплаконной тоски по моей никчёмности, столько незазвучавшего смеха, спрятавшегося в моём сердце, столько невымолвленных разговоров с вечно задорной листвой... Я не могу уйти! Тем более так жалко! У жалкой жизни хотя бы должен быть доблестный конец! Иначе она бессмысленна! А я... я ещё не сделала ничего такого, что мой язык осмелился бы назвать доблестным! Не хочу глупо умирать! Не хочу!

Под чьей-то ногой треснула ветка.

Из меня перестели пить силы. Тяжесть улетела. Жуткое нечто, которое я успела заметить, упорхнуло за кем-то в чащу.

Сама не своя, дрожа, я поднялась.

Неужели... буду жить? Буду жить и успею сделать что-то доблестное? Что-то важное?

– Беги! – крикнули листья

Забыв про кувшин, я бросилась домой. Кровь сочилась из ран на спине, капала на траву. Всю боль вытеснил страх. Я бежала быстрее и быстрее.

Жить! Хочу жить!

Я ворвалась на кухню, судорожно принялась искать банку с полынью. Достала сушёную ветку, взяла её вместе с полной банкой и забилась в угол у бочки. Чтобы к моей многострадальной спине больше никто не приближался.

Из сада донёсся негромкий скользящий звук. Через порог степенно перелетело Существо.

Это было кошмарное нечто. Достаточно большое, похожее на зверя. Концы задних лап сужаются, словно иглы. На них оно и подкрадывалось ко мне. Два тонких хвоста. передние лапы похожи на птичьи, будто у орла или гарпии. А морда… что-то среднее между львиной и демонической! С макушки спадают тёмные волосы. Рот распластался в злорадном оскале.

Меня трясло. Я заметила, насколько бледными стали руки.

Чудовище, не стесняясь, упивалось моим страхом.

Собрав последние крошки силы со смелостью, я зачерпнула горсть полыни. Кинула её прямо в морду существу.

Оно по-звериному крикнуло, принялось извиваться, чихать, стало полупрозрачным, и зло зыркнув на меня, вылетело из дома.

Я долго сидела на полу в обнимку с банкой полыни. Каждое мгновение мне чудилось, что нечто где-то рядом, выжидает, чтобы вновь ворваться в мой дом и выпить меня с моей жизнью без остатка.

Откуда-то с полок слетел старый листик бумаги.