Дед хмыкнул в ответ:

— А по тебе и не скажешь, дорогая, улыбаешься вон, и руки у тебя не трясутся от страха…

Бабка гордо выпрямила спину, что на не особо удобном «дубовом» заднем сиденье гелика было сделать достаточно просто:

— А я что, на неопытную малолетку похожа, чтобы у меня ручонки от страха тряслись? Я же фигурально выражаюсь, так сказать, передаю вам свои внутренние ощущения. А теперь представьте, какие чувства сейчас испытывают в отношении Алексея и остальных Романовых все те, кто трансляцию смотрел в прямом эфире, в том числе и наши с тобой подданные, дорогой. — Она подалась вперед и похлопала Кузьмина по плечу: — Ванечка, мальчик мой, можешь свои чувства описать?

Колдун, не отвлекаясь от дороги, с улыбкой кивнул:

— Я трепещу перед царевичем и остальными Романовыми, государыня!

Императрица с довольным видом повернулась к супругу:

— Вот видишь, дорогой! Если уж Ванечка трепещет, что тогда другие-прочие чувствуют!

Дед только отмахнулся:

— Нашла у кого спрашивать! Наш Ванечка такого в жизни навидался и в таком поучаствовал, что у него, я уверен, даже аппетит во время казни не пропал. Да, Ванюша?

Колдун поморщился:

— При всем уважении, государь, но, когда царевич этим тварям кол в заднепроходное отверстие вставлял, некоторые неприятные ощущения меня все-таки посетили… А вообще, ваши императорские величества, если вам интересно мое скромное мнение, мероприятие прошло на самом высоком уровне — без лишнего пафоса и без ненужных рек крови, но с четким и внятным посылом для всех заинтересованных лиц. Кроме того, его святейшество с Алексеем, Колей и Сашей сработали на шесть баллов из пяти: когда подростки после казни упали перед патриархом на колени и принялись истово молиться, а Святослав их стал по головам гладить и утешать… Даже мое каменное сердце, ваши императорские величества, не выдержало, и на глаза навернулись слезы…

Царственный дед переглянулся с супругой и откашлялся:

— Действительно, Святослав с этой идеей прямо в точку угодил… Теперь ни у кого не будет сомнений в том, что молодое поколение Романовых воспитывается в строгой православной вере. Да и сам патриарх остался не в накладе: сейчас его авторитет в мире точно укрепится, а на родине так и вообще взлетит до небес. Как бы не зазвездился наш Святослав, не возомнил о себе вредного…

В разговор решил вмешаться мой родитель:

— Брось, отец! Опять тебе что-то привиделось! Святослав уже научен горьким опытом и понимает, что в союзе с Романовыми он добьется гораздо большего, чем без нас. А если ты все-таки окажешься прав — изыщем способы, как в очередной раз опустить патриарха на грешную землю. — Он глянул в мою сторону и подмигнул. — И вообще, уважаемые бабушка и дедушка, что у вас за потребительское отношение к любимому внуку? У подростка стресс, и к Ване в машину мы сели, чтобы Лешку морально поддержать, а вы, ваши императорские величества, устроили очередное производственное совещание!

Император с императрицей переглянулись и, как подсказала мне чуйка, слегка устыдились после справедливого упрека цесаревича, но вида так и не подали, предпочтя выставить свой промах в ином свете:

— А чем, по-твоему, мы тут занимаемся? — нахмурился дед, обращаясь к сыну. — Этими разговорами мы Лешку как раз и отвлекаем от стресса. И вообще, Александр, внук своими поступками давно доказал, что сопли за ним подтирать не надо и он не нуждается в дополнительной опеке.

Я с улыбкой наблюдал, как под строгим взглядом деда морщится мой отец, как активно кивает бабуля, и даже не удивился, когда император перевел взгляд на меня и попросил подтверждения своим словам:

— Ведь так, Алексей?

— Не так, дедушка, — мотнул я головой, продолжая улыбаться. — Отец прав, мне сейчас как никогда требуется от вас поддержка в преодолении последствий недавнего стресса…

Я с трудом стер улыбку с лица и тяжело вздохнул, продолжая отслеживать реакцию старших родичей: если отец чувствовал удовлетворение, смешанное с настоящей тревогой, то дед с бабкой натуральным образом растерялись и тоже напряглись. Один только Ванюша чуял какой-то подвох с моей стороны и продолжал как ни в чем не бывало управлять своим любимым геликом.

— Гм… — кашлянул император. — Ты это, Лешка… Давай тогда на яхте все вместе выпьем… посидим… по-мужски поговорим… Я все свои дела отменю! Мишаню Пожарского еще позовем… Или ты чего другого хочешь? Может, бабу? Блондинку, брюнетку, рыжую? Говори, внучок, не стесняйся! Как говорится, любой каприз…

Бабуля на столь циничное предложение супруга отреагировала вполне отчетливым фырканьем, но от комментариев воздержалась, я же только поморщился:

— Деда, неужели ты думаешь, что я не способен без вашей помощи себе бабу в Монако найти? Нет, я хочу другого: чтоб, значит, бабушка любимая меня обняла, сильно-сильно прижала к себе и ласково поцеловала в темечко…

Если Ванюша Кузьмин, как опять подсказывала чуйка, еле сдерживал себя, чтобы не заржать, то вот троица старших родичей на заднем сиденье натуральным образом вылупились на меня круглыми глазами, пытаясь осознать услышанное. Первой в себя пришла повидавшая виды многоопытная старушка и уставилась на меня прищуренным взглядом:

— Вы что, не видите? Да он издевается над нами! — уверенно заявила она и пихнула локтем супруга. — Коля, а ты еще под этого малолетнего подлеца хотел бабу подложить! — Другой локоть полетел в сторону сына. — А ты, Шура, нам тут про какой-то стресс у ребенка рассказывал! Внучок, дорогой, — старушка мне хищно улыбалась, — иди-ка сюда, я тебя сейчас так обниму и так сильно-сильно к себе прижму, а потом поцелую, что мало не покажется!