Коля с Сашей переглянулись с видимым разочарованием, и последний заявил:

— А мы-то подумали… — вздохнул он, и тут же его глаза сузились. — Лешка, а если твоя Соня про этот ужин узнает? А она обязательно узнает, ведь мир не без добрых людей…

Я отмахнулся.

— С Ольденбургскими все согласовано, проблем быть не должно.

— Вона как… — протянул Коля и ухмыльнулся. — Леха, если тебя баронесса для закрепления достигнутых договоренностей потащит в номер при отеле «Негреску», не смей отказываться! — Он причмокнул. — Эта немка реально секси милфа! — Брат ударил себя ладонью по колену. — Эх, почему меня на подобные деловые ужины не посылают? Уж я бы в грязь лицом не ударил! Отработал бы и за себя, и за того парня!

Ответил ему Александр:

— Потому что, в отличие от нас с тобой, Лешке в будущем придется очень плотно общаться со всей этой европейской шушерой. В том числе и с такими вот секси милфами. Их нашему будущему императору будут подкладывать десятками. — Он хмыкнул. — Но ничего, Коляшка, наступит и наше время! Я верно говорю, Алексей?

Я кивнул:

— К гадалке не ходи!..

Когда братья в преддверии предстоящего интервью ушли в гостиницу переодеваться, я нашел в «паутине» телефон отеля «Негреску» и набрал рецепцию. Представившись, заказал на вечер два столика в ресторане на так полюбившейся веранде. Потом передумал и дозаказал третий столик — родичи в любом случае отправят со мной Прохора с Ваней и Владимира Ивановича Михеева, так пусть подполковник проведет вечер не с воспитателем и колдуном, а с любимой супругой. Подумав еще, перезвонил и попросил приготовить на вечер два букета цветов: один я подарю баронессе, а второй вручит супруге Михеев. Что характерно, вежливая девушка с рецепции не стала интересоваться, какие именно цветы предпочитает великий принц Алексей Романов: похоже, услуга была востребована и претензий по поводу качества ее выполнения к отелю не возникало.

Следующей я позвонил Алексии. Долго разговаривать с девушкой у меня не получилось — в мою скромную каюту пришел с визитом князь Пожарский, — но я успел выяснить самое главное: с нашей эстрадной звездой все в порядке, а настроение позитивное. Это же подтверждала и моя чуйка.

Дед Михаил долго рассусоливать не стал и с ходу заявил:

— Алексей, мне очень стыдно за твое поведение. Такому Прохор и я тебя точно не учили. Ну, обиделся ты на бабушку, отец-то с дедом тут при чем?

Я вздохнул.

— А вы не понимаете?

— Нет, — помотал головой князь. — Будь так добр, объясни, как ты это все видишь.

Я поморщился.

— Всё вы прекрасно понимаете… Такое вопиющее поведение бабушки стало возможным только при полном попустительстве со стороны деда, отца и всех остальных Романовых. Следовательно, они тоже виноваты. И, в отличие от всех остальных, я терпеть такое отношение к себе не намерен.

Дед Миша хмыкнул.

— Прекрасно тебя понимаю, Лешка, сам в твоем возрасте таким был: и со старшими родичами ругался, и на покойного государя огрызался, и старшим офицерам, дурак малолетний, дерзил… Короче, много чего было, о чем все последующие годы я жалел. Понять тебе необходимо лишь одно: Романовы, в том числе и твоя бабушка, хотят тебе только добра.

— Добра?

— Именно что добра! Да, тебе иногда кажется, что это не так, но… Что же касается вчерашней истории, то Маша действительно перегнула с тобой палку на фоне стрессового общения с Изабеллой, вот Машеньку и понесло не туда…

— А я, получается, просто под руку попался?

— Получается так… — вздохнул дед. — Бывает. И будет еще не раз, и не только со стороны государыни. И сам ты в своей, я надеюсь, долгой жизни не раз будешь срываться на близких. К сожалению, именно так, Лешка, мы устроены, и ничего с этим не поделаешь. Ладно, пойду я… А ты подумай над моими словами. Обещаешь?

— Обещаю.

— И прекращай уже обижаться на весь белый свет — обида, конечно, сильный мотиватор, но не в этом случае…

Разговор с дедом Михаилом оставил у меня на душе не очень приятный осадок. И дело было даже не в том, что князь говорил мне правильные и очевидные вещи, а в том, что мои старшие родичи не могли понять одного: я не обижался, а боролся доступными методами за свое во всех отношениях комфортное и удобное место под солнцем. А может, я себя так обманывал…

Долго заниматься самокопанием у меня не получилось: из отеля вернулись братья и с ходу мне заявили, что им уже отписалась Аня Шереметьева и предложила запланировать интервью как можно скорее, законно опасаясь, что предстоящие учения этому могут помешать. Прикинув все за и против, я согласился и набрал нашу звезду журналистики. После взаимных приветствий Аня потребовала перевести звонок в режим видеосвязи, обосновав это желание проверкой нашего внешнего вида. Обозрев меня, Шереметьева заулыбалась.

— Ничего такой на первый взгляд. На второй тоже. А теперь, Алексей, покажи мне своих братцев. — Я переключил камеру и продемонстрировал девушке Колю с Сашей, которые стали строить журналистке разные гримасы. — С пивом потянут! — засмеялась Аня. — А мешки под глазами гримеры замажут, прически тоже поправят. Жду вас через сорок минут во дворце Гримальди.

Убрав телефон в карман, я услышал неожиданный вопрос от Николая:

— А цветы Шереметьевой дарить будем?

Мы переглянулись с Александром, и он ответил: