Наше плавание продолжалось, с каждым днем становясь все изнурительнее, а монотонные тренировки лишь поддерживали нас в форме. Но мне было нужно нечто большее. Каждый день я находил предлог, чтобы выйти на палубу, якобы для того, чтобы подышать свежим воздухом, ссылаясь на то, что не люблю замкнутые пространства. В действительности же я выискивал возможность пересечься с Викторией. Меня беспокоил не только её интерес ко мне, но и кровь, которую я теперь носил с собой, как ключ к разгадке её силы.

Каждый свободный момент я посвящал экспериментам. Я использовал колдовство, магию, а иногда и их сочетание в разных пропорциях. Но результат был всегда один и тот же — никакой. Жидкость в пузырьках, казалось, не реагировала на мои усилия, словно я шёл не тем путём. Я пробовал всё: менял техники, выпускал элемент, вплетал магию — безрезультатно. В какой-то момент я отчаялся и был почти готов бросить это дело.

И всё же одно открытие изменило всё. В какой-то момент, сам того не осознавая, я уменьшил образец крови, чтобы поработать с ним. Я вылил несколько капель на лезвие своего клинка и выпустил элемент. И тут произошло нечто неожиданное — металл впитал кровь! Я так и застыл. Это было открытие, которым невозможно было пренебречь. Тогда я повторил эксперимент, и снова кровь проникла в лезвие, а серебряная нить внутри клинка стала чуть толще.

Это заставило меня понять, что если сочетать колдовство с клинком, усиливая его кровью оборотня, то оружие может стать значительно мощнее. И теперь часть времени я посвящал тому, чтобы магией накачивать кровь Виктории, а потом передавать её энергию своему клинку.

Что оказалось нелёгким делом: элемент постоянно расходовал мои ресурсы, но с каждой тренировкой я чувствовал, как мой источник растёт, а каналы крепнут. Со временем я даже заметил, что магия и колдовство лучше работают по отдельности, чем в сочетании. Вместе они мешали друг другу, ограничивая мой потенциал.

На второй неделе плавания я достиг следующего этапа в своих экспериментах. После множества неудач мне наконец удалось проклясть каплю крови оборотня и сжечь её. Это напомнило мне, как в прошлый раз я поджарил оборотня, что дало убедительный результат.

Теперь же я мог повторить этот процесс, слегка улучшив его. Через несколько дней я сжёг почти целый пузырёк крови, и хотя её запасы казались бесконечными благодаря магии, я всё равно испытывал странное удовлетворение от того, что добился этого.

Но, конечно, подобные эксперименты не могли занять всё моё время. Все-таки мы были в море, и временами начиналась весьма сильная качка. Одна такая длилась три дня подряд, и были они особенно тяжёлыми. Пару раз среди пассажиров даже вспыхивала паника — то ли из-за страха перед бурей, то ли из-за слухов о чудовищах, что бродят в глубинах морей.

А ещё была Лилия. Бедная девушка страдала от морской болезни так сильно, что её тошнило буквально везде. В каюте, на палубе, в коридорах — да где угодно! Она бледнела, лицо стало белее мела, губы потрескались, а под глазами появились глубокие синяки, как у самой Эребы.

Она с трудом могла стоять на ногах, и мне пришлось отвлечься от своих экспериментов, чтобы помочь ей. Я выпустил элемент, пытаясь восстановить её силы, хотя и знал, что это будет временным решением.

И как только она начала приходить в себя, её состояние вновь ухудшилось. Началась лихорадка. Её кожа раскалялась, словно она вся горела изнутри. Я продолжал воздействовать на её организм элементом, стараясь снизить температуру и вернуть ей силы, но болезнь была упорной.

Ситуация на корабле становилась всё напряжённее. Словно одной беды было мало, лихорадка добралась до Рурика и Цапли. Не прошло и нескольких дней, как половина пассажиров оказалась в постелях с такой же болезнью.

Я стал свидетелем того, как тела тех, кто не справился с ней, без лишних церемоний скидывали в море. Атмосфера на корабле начала накаляться, словно каждый из оставшихся в живых ожидал своей очереди отправиться за борт.

Конечно, Виктория и её «дворняжка», тот маг, выглядели совершенно нормально. В отличие от остальных, они продолжали проводить свои дни как ни в чём не бывало. Я тоже держался на ногах, но дело было тут не в удаче — это было моё сопротивление к токсинам, магическая защита, и то, что я был весьма осторожен в том, что принимал в пищу.

Вместе с капитаном я начал расследовать, откуда взялась эта загадочная болезнь. Спустя пару ночей выяснилось, что виноваты были протухшие овощи, чье состояние кок старательно прятал под слоем специй.

Мы бы никогда не узнали этого, если бы я не пришёл к капитану однажды ночью и не приложил клинок к его горлу, заставив начать действовать. Он оказался человеком, любящим выпить, и клялся, что сам ничего не ел из общих запасов — вот и не заболел.

Допросив всех членов экипажа, мы постепенно добрались до кока. Толстяк струсил и во всем признался. Он промотал деньги, купив испорченные продукты по дешёвке.