Шрифт:
Дарос выдохнул:
– Он стоит всего... Это самая большая загадка в моей жизни!
Запнулся и с изумлением уставился на тело в своих руках. Хранитель расхохотался:
– Вот ты и ответил на свой вопрос. Сам! Всего-то надо было послушать себя, дракон! Вы разучились слушать собственное сердце. Удивительно, что ты смог!
И добавил невыразимо ехидно:
– Но право на вопрос ты уже использовал. И будешь отвечать.
– Буду,- твёрдо ответил Дарос.
Дух вздохнул:
– Ну, приказывай. Три просьбы. Да положи его ко мне. Отойди!
Дарос приблизился к кругу в центре храма, истинного храма, что был скрыт от глаз всех в толще горы. С трудом разжал руки и заставил себя отойти.
– Исцели это существо.
– Ты уверен? Не пожалеешь?- издевался дух.
Дарос успокоился. Фин жив пока, а теперь Хранитель не даст ему умереть. Пусть глумится, но против договора он не пойдёт. Не сможет.
Дух понял, что его слова не действуют и замолчал. Фин открыл глаза, рывком сел. Увидел Дароса и отполз от него подальше к алтарю, где был изображён круг - древний символ Хранителя. Выйти за границы круга он сейчас не мог.
– Второй вопрос или просьба? Думай, Первый! Хорошо думай, прежде чем спросить!
Даросу и думать было не нужно:
– Хочу увидеть суть вещей! Покажи мне все жизни или личины этого существа! Всю его жизнь. Желания, помыслы, поступки! Раскрой его передо мной, как книгу!
Хранитель скорбно вздохнул:
– Все личины?
– Второстепенные, малозначимые можешь пропустить,- ответил Дарос, а потом вскипел.- Соблюдай договор, Дух! Ты знаешь, что должен показать!
Хранитель не удержался и прокомментировал. Ехидно до невозможности:
– Хочешь получить то, за что заплатил? Что ж, имеешь право, ибо за него заплатишь кровью. Ты, безумный, сам нарушил хрупкое равновесие своей жизни. Король не простит, ты знаешь! Он убьёт тебя. Пусть он не сможет воспользоваться моей помощью теперь, но и своих сил хватит.
Дарос хмуро смотрел перед собой. Всё это он знал и так. Фин в очередной раз пытался выбраться из круга, а Хранитель возвестил, словно многоголосый хор грянул:
– Смотрите же оба! Ведь ничто не бывает так полезно, как посмотреть на свою жизнь со стороны!
Фин вздрогнул и снова рванулся из круга. Его отбросило назад. Он упал, а от него отделилось его собственное изображение и повисло в мареве над центром круга. Было оно цветным, объёмным.
– Смотрите!- прозвучало опять.
... И они увидели отражение Фина в зеркале. Был он в своём старом костюме и с лохматой головой.
Услышали голоса вдалеке, смазанные, но хорошо различимые:
– Подойдёт?
– Идеально!
И вот Фин входит в департамент, волнуется и предвкушает, радуется. Чему? Это удивительно, но Дарос действительно ощущал его чувства, словно видел его душу. Вот она - суть вещей...
И замелькали картинки жизни Фина: обыденные, ни единого намёка на заговор или тайные умыслы. Ему очень нравилось у ищеек. Странно как легко он смог принять их особенности и увидеть главное: прямоту и верность. Это было важным для него, а грубость и сомнительные шутки... Да он даже удовольствие получал от них. Иногда.
После замелькала жизнь Фина на "чердаке", довольно безрадостная и сложная, надо признаться. Его действительно травили. Только и радости осталось, что общение с оборотнями по вечерам. И Азарк. Его Фин любил. "Брат моего сердца". Лучше и не скажешь.
Дароса удивило, что Фин не испытывал ненависти к тем, кто обижал его. Прощал и... понимал? С нежностью относился к Грану, Арсу, некоторым другим. Почему? К нему самому испытывал двоякие чувства: нежность и... обиду?
Дарос отвёл глаза от облака и изображение замерло. Фин сидел насупившись и, даже если почувствовал его взгляд, не повернул головы.
Жизнь маленького гоблина Фина замелькала дальше, становясь всё более безрадостной. И вот тот самый допрос. Жалость, которую испытывал мальчик к преступнику, выбила дух из дракона. Он никогда не испытывал подобного: такой яркой радости и такого глубокого горя. Помимо всего, проскочила мысль, что он понимает теперь, почему драконы подсаживаются на то, чтобы поглощать людей. Чувства гоблина потрясали. Они были невероятно яркими, живыми, словно пахли самой жизнью.
– Что,- вклинился в его мысли голос Хранителя,- оценил? Может и не стоил того вопрос? Сорвёшься теперь и пойдёшь убивать. Сами-то вы мёртвые. Как живёте такими?
Дарос хотел бы огрызнуться, но не стал. Что скажешь? Мёртвые и есть. Даже то, что он испытывал к самым близким: к отцу, Кастору, Ивонее, другим телохранителям, было только бледной тенью того, что мальчик испытывал ко всем встречным-поперечным. К нему самому.
Глава 42.
Завертелась дальше жизнь маленького гоблина Фина. Только теперь её окрашивал... не страх, а недоумение. Он словно в тёмный колодец заглянул и смотрел на драконов так, словно вопрос задавал: есть ли в вас что-то живое и человечное?