— Госпожа, вас ожидают в гостиной.

Вхожу в гостиную, и улыбка расцветает на губах. На софе, скромно сложив ладони на коленках, сидит моя дорогая Лилия. Рядом с ней лежит милая шляпка, украшенная искусственными цветами. Практически подлетаю к подруге. Она порывисто встает и сгребает меня в объятья.

— Но как ты нашла, где я живу? — смеясь, спрашиваю я.

— Издеваешься? Твой муж — герой империи. Где он живет, все знают. Неужели он не сказал тебе? Или вы всю ночь провели за кое-чем другим, — хихикает Лилия.

— Не надо, пожалуйста, — прошу ее не затрагивать щекотливую тему. Мне не хочется обсуждать личное даже с ней.

— Я так за тебя рада, так рада! — она пожимает мне руки. — Кто бы мог подумать, что мы будем жить в одном городе.

— Теперь ты можешь приходить к нам чаще.

— Конечно-конечно, я еще тебе успею надоесть. Может, предложишь давней подруге кофе?

Вздыхаю.

— Я еще не совсем знаю, где что находится.

— Глупенькая, — смеется Лилия так, что завитые кудряшки у лица весело подпрыгивают. — это делается вот так, — она берет с небольшого столика колокольчик и начинает трезвонить.

Вскоре в гостиной появляется Эдна.

— Принеси нам две чашечки кофе с молоком. И побыстрее, — жестко, по-хозяйски отдает приказание моя гостья.

Эдна кивает и удаляется. Мне становится неловко перед женщиной.

— Тебе не кажется, что это не совсем вежливо?

— Что именно? — искренне недоумевает Лилия.

— Ты была груба с Эдной.

— Я тебя умоляю! Это же прислуга. Руки да ноги. Что скажешь, то и сделают. Чего с ней миндальничать?

Мне не нравится ее тон и то, что она говорит.

Лилия считывает мои мысли по выражению лица.

— Яся, — она закатывает глаза, — ты столько лет жила в монастыре и многого не знаешь. Но ничего страшного. Скоро освоишься.

Проходит совсем немного времени, и в гостиную входит другая служанка, молоденькая девчонка со смешными веснушками на носу.

В руках она держит серебряный поднос, на котором стоят крошечные кружечки и вазочка с печеньем.

Девушка ставит поднос на столик перед софой, я присаживаюсь в кресло и смотрю, как она расставляет чашки.

Лилия берет бисквитное печенье и откусывает кусочек, с наслаждением закатывает глаза:

— Попробуй, очень вкусно. Обожаю их.

Я беру печеньку и следую примеру подруги. Хрустящий бисквит тает во рту. Действительно, потрясающе вкусно.

— Ты, наверное, в монастыре вкуснее хлеба ничего не ела, — манерно отпивая кофе, будто между прочим бросает Лилия. Я чувствую колкость этих слов. И корю себя за это. Лилия не имела в виду ничего плохого. Мне просто показалось.

— Отчего же? Нам давали печенье.

О том, что они напоминали по твердости кирпичи, я умалчиваю. Зато можно было одну печеньку грызть с утра и до самого вечера.

— Ничего, теперь ты почувствуешь вкус свободы. Здесь, в столице столько соблазнов, — воодушевленно щебечет Лилия.

— Мне нужно будет заглянуть в торговые ряды, — вспоминаю, что мне нужно срочно купить одежду.

— Замечательно, — широко улыбается подруга. — Я прогуляюсь с тобой, если ты не против. Погода просто прекрасная.

— Как здорово, что ты это предложила! Я совсем не знаю города.

— Допивай кофе и пойдем.

Смотрю, как она медленно, крошечными глоточками цедит напиток. Моя кружка стоит практически не тронутая. Напиток горький, даже мягкость молока его не спасает.

Перед парадными дверями старый дворецкий вручает Лилии белоснежный зонтик, а мне дает увесистый мешочек.

— Господин Морриган велел передать вам это. Он сказал, что вы можете не экономить, там достаточно, чтобы оплатить любую прихоть.

Я о деньгах совсем забыла, а мой супруг помнит.

На улице светит яркое солнце. Лилия, смеясь, раскрывает зонтик и прячет нас под ним.

— От солнца кожа темнеет как у крестьянки. Никогда не выходи из дома без зонтика. Наймем экипаж или пойдем пешком?

— Я бы хотела пройтись, посмотреть на город. Здесь такие красивые дома.

— Да, не то что в нашей дыре.

— А где ты живешь?

Куда ни посмотришь, везде виднеются роскошные особняки, щеголяющие друг перед другом помпезностью.

— Там, — она неопределенно машет рукой.