Большое существо принесло его прямо сюда, в эпицентр запаха. Здесь все им пропиталось, но он был где-то надежно спрятан. И пока что жук никак не мог определить, где именно.

Через некоторое время ему удалось определить, что источник был где-то там, внизу.

Он осторожно подполз поближе к отверстию, все время следя за передвижениями больших существ. И сразу замирал если они направлялись в его сторону. Щель, из которой сочился запах, была слишком тонкой — не пролезть.

Услышав грохот идущих к нему существ он нырнул вправо, под какую-то вещь и стал ждать. Существа подошли к щели и стали возле нее возиться. С грохотом открылся проход.

Один за другим существа спускались вниз.

Светлячок вдруг понял: вот он — нужный момент!

Вспорхнув, и начав бешено махать крыльями, он разогнался и сиганул вниз, на лету прицепившись прямо к одежде одного из существ. Незаметно и тихо. Его не услышали.

Светляк затаился.

Холод. Вот что он почувствовал. Сильнейший, от которого нигде не спрятаться, не скрыться, но зато запах…тут был запах, а учуяв его, светляк просто не мог вернуться обратно. Он должен был добраться до его источника.

Они двигались вперед. Жук оцепенел на некоторое время, привыкая к такой резкой смене температуры.

Шли существа недолго, и скоро остановились. Начали вновь издавать громкие звуки.

Светляк быстро осмотрелся повел вокруг усиками и глазками бусинками.

Запах наполнял эту большую пещеру и висел в воздухе плотным облаком. Светляк сразу заметил растения-цветы.

Тело тут же затрепетало в предвкушении блаженства, вспоминая ощущения от первого употребления. Светляк прилетел на стену и спрятался в небольшом углублении.

Существа почти сразу пошли обратно, оставив его одного.

Еще некоторое время жук ждал, пока звуки совсем исчезнут и наступит тишина.

Он взмыл вверх. С трудом, из-за холода крылья совсем плохо слушались. Но короткого перелета хватило на то, чтобы добраться до источника, - рассыпанных на камне цветов. Под ними лежал какой-то труп, но на него жук внимания совсем не обратил.

Окунувшись в туман одурманивающего запаха, он чуть не умер от экстаза, пронзившего все тело. Но это продолжалось недолго. Тело постепенно привыкало к запаху, и такой сильный почти ошеломляющий эффект пропадал. Светляк пополз к цветку. К первому из трех. Именно столько тут их было. Они уже начали темнеть, и запах от них исходил гораздо слабее, чем от того цветка, кусочек которого он откусил несколько недель назад.

Один цветок потемнел меньше других, лишь слегка, по краям. Вот с него светляк и решил начать.

Тело настолько сильно тянуло к лепесткам цветов, что он даже не сопротивлялся этому желанию. Проснувшиеся зачатки сознания и те совсем отключились, покинув его, отдав на власть инстинктов.

Он помнил только, что его маленькие резцы оторвали первый кусочек лепестка, холодный и мягкий он пах немного разложением. Тем не менее, это не помешало его поглотить. Через мгновение лепесток оказался внутри и его наполнила странная, будто взрывавшая каждую клеточку тела эйфория.

Светляк потряс головой пытаясь прогнать помутнение. Но тело уже ело дальше, само. Жвалы щелкали перемалывая цветок, сжирая его кусок за куском. И с каждым кусочком его все больше распирало изнутри от удовольствия. Еще…еще…Остановиться было невозможно.

****

Светляк не знал сколько прошло времени. Он только понял одно — с ним что-то не так. Брюхо было набито до отвала, аж выпирало, и двигаться он вообще не мог. Да и не хотел.

Глазам вернулось нормальное зрение.

У изголовья каменной плиты с мертвым существом не уцелело ни одного цветка — валялись только жалкие огрызки.

Вот теперь настоящий сон начал одолевать его.

Если бы светляк ел свежий цветок — то издох бы не догрызя его до половины. Но цветки за это время уже выпустили небольшую часть пыльцы и сока, который хранился в лепестках. Холодная температура совершенно по-особенному действовала на цветок забвения, поначалу замедляя и ослабляя его парализующие свойства, но через длительный промежуток времени наоборот многократно усиливая их.

Жук-светляк больше не проснулся. Вечный сон забрал его к себе.

Вокруг Предка витали остатки пыльцы, которые еще воздействовали на него и продолжали поддерживать сон. Впрочем, это был лишь вопрос времени когда действие распыленных пылинок прекратится, потому что без трех целых и свежих цветков, нужная концентрация пыльцы так и не была достигнута.

Ни в этот, ни в следующие дни никто их не трогал. Ни Стражи, ни Охотники, ни тот же Ксорх — никто не приходил. Всем как будто резко стало безразлично, что там поджег мальчишка, и кто при этом пострадал.