Шрифт:
Он огляделся вокруг.
Да, — вот они, цветы забвения. Вернее…их жалкие остатки.
Вот она — случайность. Один взгляд на них и на жука-светляка, и картина встала сама собой.
Досадная, нелепая случайность. Он мог бы продолжать трансформацию еще тысячу или больше лет...Жаль.
Цветы, все до единого, вернее их лепестки, были съедены жуком-светлячком. Кто бы мог такое предусмотреть? Что несчастное, глупое насекомое устремится навстречу наслаждению и одновременно своей гибели, в этом безудержном порыве чревоугодия.
Светляк — сытый, довольный и мертвый, лежал кверху брюхом, раскрыв крылышки и белыми, незакрывающимися глазами глядел в поток.
Забавно, — подумал он.
Вот только используя это слово, он не испытывал ни капли той эмоции, которая должна за ним стоять.
Прежние слова теряли смысл.
Даже непонятно, почему они вновь возникли в его сознании? Теперь они только мешали и засоряли его разум. Надо было вновь как можно скорее избавиться от них.
Несмотря на то, что за тысячелетия он отвык их использовать. Слова отображающие человеческие эмоции, по пробуждении они пытались вновь прорваться к нему.
Тело, — понял он, — это его влияние.
Тело — мозг, сохранили что-то из его старого я. Значит не все его я находилось в сознании, что-то хранилось и в теле. Но с этим он решил разобраться позже.
Зрение восстановилось, уже хорошо.
Медленно он поковылял по подземному проходу наверх в пещеру. Медленно потому, что быстро не мог.
Он передвигался усилием воли, каждая мышца была настолько зажата и атрофирована, что никакие мозговые импульсы не проходили.
На выходе, какие-то существа кажется пытались его атаковать, а может...может он просто не понял, чего именно они хотели. Да и это было неважно, их участь предрешена заранее, они корм, который подпитает его тело.
Ему было достаточно сделать небольшой вдох и они попадали замертво, а вся накопленная ими за жизнь энергия беззвучно и тонким потоком всасывалась в него.
Вот теперь уже появилось приятное ощущение тепла в теле.
Деревянность, марионеточность тела стала меньше. Будто в этот раз кто-то хорошенько смазал шарниры, на которых двигались его косточки.
Появились новые, а вернее, забытые старые ощущения.
Не торопясь, Тархан выбрался наверх, где его встретило несколько десятков чуть более ярко горящих точек энергии, по сравнению с предыдущими. Он закрыл глаза и пока ими не пользовался, - привычнее было видеть мир энергетическими сгустками. Физическое зрение пока лишь мешало.
Вот от этих существ наверху он уже почувствовал страх и ярко выраженную агрессию.
Тархан сделал глубокий вдох. Их жизнь высосалась из вместилищ и мгновенно подпитала его ненасытное тело.
Чувство невыносимого голода, которое терзало его при пробуждении, немного утихло, но не исчезло насовсем. Лишь стало менее заметным и резким, и больше не истязало внутренности. До полного насыщения было еще далеко.
Тархан выдохнул. Пространство вокруг покрылось кристалликами льда.
Пока что он не мог полностью контролировать себя, отсюда и этот холод, который распространяло его тело против воли. Лед — его родная стихия, и она же обеспечивала сохранность тела все это время.
Нужно было продолжать восстановление тела. Благо, источников энергии хватало.
Все эти бегающие, мельтешащие в панике огоньки. И куда они спешат? Все равно станут подпиткой для его тела.
Еще один вдох.
Энергия потекла небольшим потоком. Каждый вдох тушил жизни десятков существ.
Тело окрепло. Кожа нарастала: восстанавливала упругость и эластичность, мышцы наливались кровью.
Он наконец смог пошевелить пальцами, совсем как раньше.
Вдох.
Вдох.
Вдох.
Грудную клетку распирало от поступающей энергии, с каждым вдохом он поглощал все больше жизней. Будто он после жуткой жажды дорвался до источника воды и никак не мог напиться.
Вокруг были только десятками гаснущие огоньки, и каждый вдох задувал их все больше и больше.
Уничтожал.
Хотя, - подумал Тархан, - почему это вдруг мелькнула мысль, что я их уничтожаю? Вовсе я их не уничтожаю. Они просто становятся частицами меня. Изменяют свое энергетическое состояние на более совершенное. Потому что ни грамма их энергии не пропадает, как пропадает она неизбежно при смерти. Нет, я не упущу ни капли их энергии. Все это многообразие мелкой и крупной жизни станет полноценной частью меня, частью более совершенной формы жизни.
Если обычные культиваторы двигались в развитии по традиционному пути, с надеждой, - если будет достаточный талант, - когда-то в отдаленной перспективе обрести Бессмертие, то он выбрал другой. Путь темных Практик.
Фактически, несмотря на то что он заставлял свое тело функционировать, - живым он не был. Он мог заставить свое сердце биться, мог заставить остановиться, мог заставить кровь течь, а мог заставить застыть в неподвижности. Все это делалось лишь для удобства тела. Но живым он не был. Как и не был мертвым.