Только убедившись, что отошел от мертвой твари на приличное расстояние, почти на сорок локтей, он приостановился.

Мертвая сороконожка осталась позади, там же остался и сопровождавший ее тело отвратительный запах.

Справа и слева были чистые стены тоннеля. Мальчик вздохнул. Все произошло слишком быстро. Он не успел даже по-настоящему испугаться. Впрочем, его новые глаза, как он уже понял, теперь давали ему неоспоримое преимущество в подобных схватках с прямолинейными насекомыми. Пусть и в этот, первый раз, пересекающиеся линии порой запутывали, а не помогали.

С такими здоровыми насекомыми, он ни разу не имел дела. К родной пещере обычно такие просто не добирались, уничтожаемые либо Стражами либо Охотниками. Сердце успокоилось, и Зур”дах, вытерев кровь многоножки с себя об стены, двинулся дальше.

Периодически он останавливался. Примерно каждые двадцать-тридцать шагов. Чтобы прислушаться к звукам в тоннеле.

Поводил ушами вправо-влево...Тишина.

Прислонился к стенкам тоннеля - никаких звуков. Ни шороха, ни стука.

Все-таки всегда оставался шанс, что уши услышат то, чего глаза не заметили…Пока еще не заметили…

С каждым ползком туннель расширялся. Таким широким и высоким он не был еще ни разу.

Пожалуй,– решил Зур”дах, - тут можно развернуться в полный рост.

Понемногу, он продвигался все дальше и дальше.

А вот сколько прошло времени он не знал. В этом тоннеле возникало странное ощущение безвременности, будто он находится в нем вечно, и ползет бесконечно долго неизвестно куда. Хотя гоблиненок знал, что это просто иллюзия.

Вдруг справа Зур”дах увидел проход идущий куда-то вбок.

С десяток мгновений он размышлял, а потом осторожно заглянул туда, предварительно вытащив светляка наружу. Легкий свет озарил этот участок тоннеля. Ничего опасного там он не увидел. Однако, тоннель вел в сторону и уже одно это ему не нравилось.

Вперед? Или свернуть?

Нам же сказали, что ход все равно приведет к пещере...

Страшновато было оставлять позади проход, из которого может вылезти какая-угодно тварь. Ведь теперь ему придется ожидать опасности и со спины.

Зур”дах замедлился. Теперь он передвигался бочком, держа в поле зрения пространство и спереди и сзади.

Какое-то время в тоннеле стояла привычная тишина, нарушаемая только его собственными шагами. Но вскоре гоблиненок что-то услышал. Он замер, напряженно вслушиваясь. Звук доносился спереди. Определенно.

Он вытащил кинжал и светляка. Теперь ширина тоннеля позволяла это сделать. Только макушка иногда задевала свод тоннеля. Совсем скоро он услышал странное хныканье. Оно раздавалось совсем рядом. Он приближался к источнику странных звуков.

Что это?

Всего через мгновение гоблиненок различил и плач. Это пугало, услышать детский плач в проходе, в котором детей кроме него не должно быть...

Зур”дах приближался с опаской, продолжая светить перед собой светляком. Жук, недовольный тем, что его так нагло выставили вперед, пару раз пытался вырваться, но гоблиненок держал его крепко и тот в конце-концов смирился со своей участью живого светильника.

Видел мальчик на пять-шесть шагов вперед, не дальше.

Тихое хныканье и поскуливание вместе с плачем усилились.

Зур”дах по звукам уже понимал, вот-вот должен показаться и тот, кто эти звуки издавал.

Через пяток шагов, в пределах освещенного светляков пространства, показался прислоненный к стене силуэт. Еще шаг, и он сумел рассмотреть такого же как и он гоблиненка. Тот, с расширившимися от ужаса глазами взглянул на него и на светляка руке. Плакать в этот момент он сразу перестал. От еще большего страха.

— Кто ты! — воскликнул он.

Зур”дах на секунду замешкался с ответом. Но просто потому, что он заметил в мальчике нечто странное.

В области ноги у гоблиненка что-то копошилось. Что-то, слишком уж напоминавшее многоножку, напавшую на него.

— Зур”дах. — ответил он, не отводя взгляда от шевелящейся на теле мальчика твари. И сжал покрепче кинжал.

— Не шевелись. — тихо сказал он гоблиненку, чтобы не спугнуть тварь.

— Я не могу ее оторвать, и не могу пошевелиться, — захныкал мальчик, — Эта тварь жрет мою ногу. Она меня укусила и теперь я не могу нормально двигаться. Не чувствую ноги! И руки немеют!