Три Камушка хихикнула, скорее смущенно, чем нервно:

— Джо спит. Только он странный. И голый.

— Странный?! Да он вообще абсолютно голый! — возопил Но-По-Э.

— Я видел Джо без одежды. Это не так уж страшно, — несколько успокоился не-шаман. — Что вы шныряете, как тонущие мыши?

— Вот иди и сам посмотри. И разбуди бесстыдника. Это если сможешь разбудить, у нас растолкать вождя не получилось, — пояснила девчонка.

Хха быстро пошел к лагерю. Нельзя сказать, что он совсем успокоился — дети, обычно разумные, вели себя довольно странно. Но голый спящий Джо — не такой уж ужасный случай. Могло быть и похуже.

Джо действительно спал и действительно был обнажен. Валялся бывший вождь почему-то поперек подстилки, и очень вольно раскинувшись. Имелись и иные мелкие странности. Но, по крайней мере, жив, дышит отчетливо, даже с присвистом.

Не-шаман присел над другом:

— Эй, воитель, пора завтракать.

Дыхание спящего не изменилось — дрыхнет как обожравшийся аванк. Хха потряс воина за голое плечо. Неудобно запрокинутая голова бывшего вождя повернулась чуть набок и он засвистел носом облегченнее.

— Вот! Не желает просыпаться! — ужаснулся подкравшийся сказитель. — Он болен! Или заколдован!

Хха хмыкнул и бросил на бедра спящего рубашку.

— Кто его мог околдовать? — возразила Три Камушка. — Его покусали. Смотрите сколько пятен на шее. И ниже. Но это не змеи. Бывают такие ядовитые сонливые многоножки?

— Многоножки? Это больше на засосы похоже! — трагическим шепотом объявил Но-По-Э.

— Что такое «засосы»? — испугалась девчонка.

— Следы от поцелуев, — пояснил сказитель.

— От поцелуев? Это когда со слюнями? Хайова никогда не были склонны к столь мерзким обычаям! — закономерно возмутилась Три Камушка.

— Но это же он не сам себя обцеловал, — тоже вполне резонно заметил проницательный сказитель.

— Хватит спорить. Ступайте за водой! — прервал препирательства не-шаман.

Пришлось вылить две баклаги — даже в глубоком сне мокрый Джо почувствовал себя неуютно и заерзал. Наконец, приоткрылся один бессмысленный глаз, бывший вождь замычал.

— Просыпается. Идите-ка ловить рыбу — с облегчением приказал не-шаман.

Пробуждался бывший вождь трудно, соображать начал еще тяжелей. Наконец прохрипел:

— Утро уже? А чего я сплю?

— Похоже, ты жутко устал? — предположил Хха.

— А? Да. Знаешь, во сне она приходила. Кипарисо-глазая. Почти настоящая.

— Пожалуй, тебе лучше еще поспать. Потом поговорим.

— Да. Это верно, — Джо зевнул так судорожно, что чуть не проглотил пустую баклагу, повернулся на бок и мгновенно засвистел носом. Счастливчик.

Хха вздрогнул — пунцовые следы на мощной шее бывшего вождя, которые сказитель обозвал довольно странным словом «засосы», двинулись под кожей и сложились в единственную букву, уже знакомую не-шаману. Хха сморгнул — наверное, показалось, отметины и раньше походили на букву. Но это явный знак.

Не-шаман резко поднялся и сбежал к озерцу. Дети мгновенно оставили удочку и уставились вопросительно.

— Снова заснул, — объяснил Хха. — Пусть отдохнет. Наловите побольше мелкой рыбы, лучше нам сделать запас сушеной. У вас уже неплохо получается. Вождя не беспокойте. Я схожу в рощу, посмотрю, нельзя ли поохотиться впрок.

— Ты лук забыл, и… — начал говорить вслед болтливый сказитель и умолк — похоже, его немедля пихнула догадливая Три Камушка.

— Это другая охота, — пояснил, не оглядываясь, не-шаман.

Иной раз в рощу следует ходить налегке — тут как с лошадьми — лук или копье только мешают.

Не-шамана обступили деревья. Неплотная живая тень листвы и ветвей вновь казалась чудом: раньше Хха полагал, что тень рождают только скалы обрыва или уютная шкура типи. В мире вообще много необычайного: вот и деревьев сколько безымянных и неизвестных, уж не говоря о мягко-колючих, манящих кипарисах.

Сейчас думалось о разном очень легко, никакого страха Хха не испытывал, только догадывался, что лучше не сосредотачивать мысли на главном — это может помешать встрече.

Вот она! Не-шаман видел возникшую среди стволов фигуру лишь краем глаза. «Увидеть оцелотову тень» — так говорят охотники о подобной игре зрения. Это когда не чудится, но тебе очень хочется думать, что чудится. Но сейчас Хха был готов и не собирался себя обманывать-уговаривать. И поворачивать голову, дабы дерзко взглянуть на хозяйку рощи, тоже не собирался. Как говорил сказитель, «на землях хайова-ката воспитанность — она одна, в странствиях — совсем другая, и это естественно».