Тот день, роковой день, предстаёт во всей своей красе. Но почему роковой? Что такого ужасного там случилось?..

Перед глазами мерцает застывший образ леса, окружающего наш деревянный дом в глуши, неподалёку от частокола Лесных Холмов.

Вечереет, к дому приближаются всадники, а я застываю на распутье. Картинка дрожит, раздваивается, будто повторяясь, но…

Выбирай свой Путь.

Снова. Как будто я действительно размышлял так в тот момент, но что-то не сходится. Я наблюдаю сразу за двумя вариантами событий, пытаясь понять, какой из них истинный.

Деревенская стража сопровождает старосту, принёсшего хорошие вести.

Столица! Меня ждёт сердце Империи. Я уеду покорять далёкую Академию, добьюсь славы, обязательно вступлю в Гвардию и вытащу всю семью из вековой бедности.

Или… Дорога в столицу предначертана не мне, а кому-то другому. Близкому и очень дорогому мне, но… кому? Сознание наполняет тоска бессилия.

Напрягшись, я вижу немного другой разговор. В нашем доме, кроме взрослых, нас, детей — двое. Я и… девочка. Молодая, красивая, стройная и подтянутая, но всё ещё ребёнок. Она смотрит на этого старого лиса, главу деревни, с таким трепетом, а я — наоборот, с сожалением то на неё, то на него. Родители переглядываются, хмурясь, но молчат. Отец и без того неразговорчив, а сейчас — тем более.

Кто она такая? Кто?!

Я чувствую в происходящем какую-то насмешку. Издёвку. Это треклятая ложь! Всё было не так!

Картина снова меняется, и я остаюсь один, восторженно внимающий вестям старосты. Да и родители улыбаются, с гордостью положив руки мне на плечи.

Именно так всё и было. Вот она, правда!

Рывок. Новая обстановка. Иное место. В руках у меня злосчастное письмо. Почему на сердце смертельный холод? Почему я стараюсь не смотреть на чёртово послание?

Бреду домой, неся на сердце тяжкий груз, и пытаюсь подобрать нужные слова для матушки и угрюмого отца-дровосека. В изящных строках таится весть, перевернувшая мой привычный мир с ног на голову. Весть, которая привела меня туда, где я нахожусь.

Картинка смазывается на миг, и в голове звучит голос Императора. Как всегда уверенный, спокойный, полный безграничной мудрости:

— Рен, не забывай о своём предназначении. Империя превыше всего! Мы защищаем её от угроз внешних и внутренних. Только это имеет значение. И ничего больше.

Письмо… Что же в нём такого особенного? Почему именно оно стало моей отправной точкой?..

Поток событий ускоряется, словно вода, прорвавшая плотину. Обрушивается и разливается, затапливая моё сознание от края до края. Я вижу картины сражений: сначала мелкие стычки со змеем Баше по дороге в Империю, адептами-бандитами, чокнутыми сектантами Солнечного Ворона, и под конец почти фатальную схватку с Тенью.

Странно.

Глупо.

Нелогично.

Я никогда не сражался с доблестными слугами государя, с тайными защитниками нашей отчизны. Да и зачем бы?

Разве это обещал мне староста? Разве это сулил? Не помню. Почему так тяжело фокусироваться?.. Что именно он обещал? Деньги, чтобы обеспечить родителей, да. Карьеру где-то в Академии. Тогда почему я помню себя лишь в качестве разносчика? Зачем всё это было?

Я смотрю на Путь, настойчиво мелькающий перед глазами, словно пытающийся скрыть от меня правду. Образы сливаются в какофонию звуков, речей и разговоров. Калейдоскоп странных и непонятных картин накладывается друг на друга, сплетаясь в хаос, и сквозь него прорываются демоны, злобные, но не такие уж чужие.

Вновь стоящие перед глазами картины тускнеют, и я возвращаюсь к своей гибели в недрах библиотеки Академии. К Феррону…

Учитель, почему я утратил с тобой связь? Кажется, так было надо, но… перед глазами возникает безмятежное лицо Альдавиана, повторяющего одно и то же:

— Рен, ты нужен мне. Без нас Империя падёт. Её верных защитников осталось совсем мало.

В этот момент его слова кажутся пустыми, не заслуживающими доверия. И, как бы крамольно это не звучало, ложью. Не демон ли шепчет в моей голове, пытаясь отвернуть от светлого лика государя? Быть может, это его работа? Пытается сбить меня с намеченного Пути. Пытается заставить меня отступить.

— Братец, — женский голос, звонкий и нежный, — ты такой дурёха, а ведь старший!

— … — даже в воспоминаниях я не могу произнести это имя.

Звуки встают колом у меня в глотке. Боль разрывает изнутри. Чем больше прикладываю усилий, тем больше нарастает сопротивление. Ощущение собственного бессилия подтачивает изнутри, как короед ещё крепкий дуб.

— Кто ты такая? У меня никогда не было сестры! Убирайся, демон! Исчадие! Трупоед! — отчаянно кричу я, но даже для меня эти слова звучат фальшиво.