Сделав такое мужественное заявление, папа на цыпочках подкрался к нашему общему столу и сказал мне шёпотом:

– Ну-ка подвинься!..

Я подвинулся, и папа очень ловко впрыгнул на стол, при этом так энергично, что мама чуть не упала со стола с другой стороны.

– Ой!
– сказала мама и уцепилась за моё плечо.

А Мишка спустил ноги и стал медленно слезать со стола.

– Ты это куда?
– спросил папа, хватая его за руку.

– За ужами!

– Сидеть!
– сказал папа, не отпуская Мишкину руку.

– Сами же сказали, что ловить...

– Сначала надо убедиться, что эти ужи действительно ужи, а потом уже их ловить.

– Значит, мы на этом столе так и будем до утра убеждаться?
– спросила мама.

– Почему до утра?-ответил папа.-Сейчас мы привлечём ужей в комнату и убедимся, что они ужи. А после этого их переловим.

– Интересно, чем это вы будете их привлекать? спросила мама.

– Чем?-сказал папа.-Свистом... Когда я был на строительстве в Индии, я видел, как там заклинали свистом змей.

– Точно,- сказал Мишка.- Змеи на свист всегда выползают.

– А ты свистеть умеешь?-спросил папа Мишку.

– Умею,-ответил Мишка.

– Ну-ка свистни.

Мишка заложил два пальца в рот и свистнул изо всех сил. Свист получился у него резкий и оглушительный.

– Нет,-сказал папа.-Таким свистом змей можно только распугать. Надо свистеть нежно.- И папа показал Мишке, как нужно нежно свистеть.

Мишка повторил. Папа остался доволен.

– Так,-сказал он, обращаясь ко мне и Наташке.- Вы тоже свистите. Всем свистеть!

Сложив губы трубочкой, папа вывел негромко какую-то знакомую мелодию.
– Что ты свистишь?-спросила мама.
– Арию индийского гостя.

– По-моему, лучше арию Ленского из оперы "Евгений Онегин",-сказала Наташка.-И слова подходят: "Куда, куда вы удалились?"

Но папа предпочёл арии Ленского арию индийского гостя.

– Три, четыре!
– сказал он и взмахнул по-дирижёрски руками.-Начали!..

И мы начали свистеть. Папа с Мишкой свистели вполне прилично. А мы с Наташкой от страха жутко врали мелодию. А тут ещё к нашему хору присоединился пьяный Васька. (К этому времени он слизал с пола всю валерьянку и совершенно опья нел.)

– Стоп!-сказал папа.-Так не пойдёт! На такую какофонию никакая змея не приползёт.

Мы все замолчали. Только пьяный Васька продолжал что-то распевать своим хриплым голосом.

– Пошёл вон!
– сказал папа, обращаясь к Ваське.- Брысь!

На этот раз захмелевший кот хотя и нехотя, но всё же послушался папу. Качаясь на четырёх лапах, он подошёл к окошку и прыгнул, но промахнулся и шмякнулся о стенку.

– Вот надрался,- сказал папа.- Даже в окно попасть не может.

Удар о стенку и валерьянка, вероятно, так оглушили Ваську, что тот упал и сразу же уснул на полу без задних ног. В комнате снова стало тихо.

– Непонятно,-прошептала мама,-почему же ужи не выползают?..

– Кто же поползёт на такую какофонию?
– ответил папа и добавил, обращаясь к нам: - Всем молчать. Свистеть буду я один.

– А может быть, вы не то свистели?-робко спросила мама.-Может быть, им надо что-нибудь танцевальное ?..

Папа что-то хотел ответить, но как раз в это время в полной тишине раздался за дверью шорох. Все насторожились. Шорох приближался.

– Ползут...-прошептал папа.-Ползут...- И он снова принялся за своего индийского гостя.

Он свистел так тонко и нежно, как будто играя на флейте. А шорох тем временем всё приближался и приближался. Мы не выдержали и стали опять тихонечко подсвистывать папе. Какофония возобновилась с новой силой, но несмотря на это шорох всё приближался. Потом дверь тихонько открылась, и из дверной щели высунулась голова нашей соседки. Она смотрела на нас долго-долго, до тех пор, пока мы один за другим не прекратили свист.

– Так,-прошипела соседка,-вместо того чтобы ловить своих гадюк, они ещё сидят на столе и ещё свистят...

– Позвольте,- сказал папа.

– Не позволю!
– прошипела соседка.-У нас тоже есть дети.

– Какие гадюки?
– сказал папа.- Где вы их видели?

Как раз в это время соседка взглянула под стол, на *.b.`., мы сидели, и глаза её вдруг просто вылезли из орбит.

– Удав!
– крикнула она шёпотом.- Удав! Под столом! Караул! Милиция!

Подняв юбку обеими руками, соседка подпрыгнула на пороге и с криком и визгом выскочила из комнаты, продолжая кричать на улице:

– Удав! Милиция! Удав! Милиция! Мы все, как один, встали на столе и замерли, словно в почётном карауле. Стол, на котором мы стояли, был складной, поэтому посреди него была щель, через которую я взглянул на пол. На полу, свернувшись кольцами, действительно лежала чёрная огромная змея.